Ящик Пандоры. Бернар ВерберЧитать онлайн книгу.
с тыла, и обнаруживает тоннель, вход в который замаскирован кучей земли. Такие тоннели ему знакомы: ему приходилось обследовать подобные ходы в качестве лазутчика. И французские, и немецкие саперы превратились в кротов, роющих галереи и подкладывающих взрывчатку под неприятельские позиции.
Ипполит лезет внутрь. Ступеньки ведут в подземный коридор. Своды коридора подперты бревнами. Ясно, что немцы давно здесь обосновались и наделали прочных галерей, чтобы быть неуязвимыми для французской артиллерии и атаковать отсюда свежими силами. До вершины холма еще далеко, и обстрелы последних дней, вопреки расчетам Нивеля, не повредили эти укрепления.
Продвигаясь дальше по тоннелю, Ипполит натыкается на ящики со взрывчаткой. Слышен какой-то шум, он прячется в углу и видит немецкого солдата. Пропустив его вперед, он нападает на него сзади, зажимает ему ладонью рот и перерезает горло. Он действует просто, четко, эффективно. Из сонной артерии солдата брызжет теплая кровь. Ипполит убирает руку, и тело падает, как тряпичная кукла.
Кто-то зовет: «Heinrich! Wo bist du? Was passiert? Heinrich!»[3] Ответа нет. Прибегает другой солдат. Ипполит нападает на него тем же способом и так же быстро приканчивает его. Его форма залита вражеской кровью.
Снова слышатся голоса. Двое тащат ящик со взрывчаткой. Внезапно напав на них, Ипполит без труда закалывает одного, но второй, рослый здоровяк, обхватывает его ручищами. Юркий Ипполит бьет его локтем в живот, выворачивается и угрожает ему кинжалом. Теперь они стоят лицом к лицу.
Оба тяжело дышат, удерживая друг друга на расстоянии. Противник тяжелее, сильнее, но не так подвижен. Ипполит несколько раз достает его кинжалом, но порезы недостаточно глубоки, чтобы вывести его из строя. Немцу удается выбить у него кинжал, повалить и прижать своим весом к земле. Ипполит из последних сил отводит от лица его руку с кинжалом и своей свободной рукой сжимает ему кадык, но пальцы то и дело соскальзывают с жирного подбородка.
Поединку не видно конца. Ипполит задыхается от кислого духа изо рта противника, их лица разделяют считаные сантиметры. По лбу у него струится пот. Острие кинжала неумолимо приближается к его правому глазу. Он стискивает немцу горло, но на большее у него уже нет сил, лезвие входит ему в правый глаз и под сухой треск кости протыкает мозг.
Рене Толедано резко просыпается, глаз у него дергается от тика.
– Нет! Не смейте открывать глаза, подождите! – торопливо предупреждает гипнотизерша. – Это как при нырянии: из гипнотического транса тоже надо выходить поэтапно. Закройте глаза.
Но учитель истории пренебрегает ее советами. Как видят все зрители, он очень бледен, дышит толчками, дрожит всем телом. Со злобным криком он вскакивает, покидает сцену, бежит к выходу. Элоди, его подруга, пытается его остановить, но он отталкивает ее и выбегает из двери «Ящика Пандоры». Он мчится по прямой по нижнему уровню набережной Сены, непроизвольно моргая правым глазом. Так продолжается долго. Наконец он выдыхается и наклоняется
«Генрих! Где ты? Что происходит? Генрих!» (