Волчьим шагом, или Время для сказок. Лилит МазикинаЧитать онлайн книгу.
который рассказал нам, где будет проезжать машина императора, так сказать, инкогнито в один прекрасный вечер, очевидно из «безопасников». Больше некому.
– Почему они тогда сами не убили меня прямо во дворце? Сначала меня, а потом Батори?
– Хотели остаться при чистых руках. Такое бывает. Нет больших лицемеров, чем закулисные убийцы.
– Да ну, чушь! Знаешь, что я тебе скажу? Информацию о том, как можно разом прихлопнуть нас обоих, тебе передал кто-то, кто не может убить императора по чисто физиологическим причинам. Другой вампир. Ты сотрудничала с упырями и в интересах упырей, просто оппозиционных к власти. И все дела.
Люция отвечает не сразу. Когда она вновь заговаривает, голос её резок:
– Раз ты такая умная и прозорливая, скажи мне, дорогая, как так получилось, что нас попытались повязать солдаты Тота, а кукуем мы вовсе не в имперских застенках, а?
Это хороший вопрос. Действительно хороший вопрос. Я решаю, что пока не хочу на него отвечать.
Чего мне действительно жалко, это серёжек. Маленькие колечки, украшенные цепочкой из крохотных и, судя по блеску, огранённых бриллиантов по всей окружности – микроскопические камушки мерцали, когда я поворачивала голову. Их мне продел в уши Ловаш, когда я ещё жила во дворце. Наверное, в честь Рождества. Или Дня всех влюблённых. Почему нет? Надо будет его спросить при встрече. Эти серёжки пережили со мной терракт и заплыв вниз по реке. Теперь они исчезли. Наверное, дырочки в мочках быстро зарастут, я всё же «волчица». Придётся прокалывать по-новой.
Обычно уши цыганским девочкам прокалывают очень рано. Дело в том, что у цыган очень крепкая кожа. Прокалывать её болезненно, куда болезненней, чем нежное мясо мочки. В младенческом же возрасте кожица ещё нежная, тонкая, боли гораздо меньше. Так что серёжки – первый подарок отца маленькой дочке в честь её крещения. Если ребёнок крепкий, его крестят только через шесть недель после рождения, иногда даже позже. Мать впервые выходит к людям, до этого она общалась только со свекровью и невестками.
После посещения церкви родители приглашают всех на застолье. Мать выносит девочку к гостям. Отец кидает крошечные серёжки – «гвоздики» или колечки – на дно своего стакана, заливает водкой или вином и, осушив «ради дочки», вынимает их и вкалывает в мочки ребёнка. Конечно, малышка плачет, но мать, приняв поздравления, уходит в другую комнату и утешает там дочь самым верным способом – сладким материнским молоком. Потом несколько дней, пока девочка не привыкнет к серёжкам, необходимо следить, чтобы она не пыталась теребить и тереть ушки.
Но я родилась – да и была зачата – после смерти отца. На моём крещении в Кёнигсберге присутствовали только две подруги матери, фрау Окуркова и фрау Анджелкович, а крёстным отцом выступил, как водится в таких случаях, сам пастор. Фрау Анджелкович была моей «крёстной» и дарила мне потом подарки; с её дочерью Камилкой и сыном фрау Окурковой Алеком мы дружили вплоть до моего переезда