Роковая любовь немецкой принцессы. Елена АрсеньеваЧитать онлайн книгу.
звалась его матерью, – Екатерины Ивановны Разумовской, урожденной Нарышкиной, – однако, согласитесь, люди добрые, приятно же думать, что ты вполне можешь считаться с некоего боку наследником русской короны, явно опережая в этом небезызвестного чухонца… И только врожденная порядочность удерживает тебя от того, чтобы корону у сего чухонца оспаривать, тем паче что он называет тебя своим другом и даже добавляет ласково: «Fidèle et sincère ami»[4]!
– Алымушка в тебя по уши влюблена, – проговорил в эту минуту Павел, и голос его прервал размышления Андре. – Смотри, как бы старина Бецкой тебя на дуэль не вызвал.
– Пусть он успокоится, – усмехнулся Андре. – Алымушка прелесть, но мне она не нужна. Яблочко, может, и сладкое, да недозрелое, я такие не люблю.
– А на мой счет ты, видимо, все же прав, – вздохнул Павел, наконец-то отходя от небольшой щели между портьерами, около которой друзья стояли. – Меня как начал граф Орлов, галант матушкин, «выводить в люди», «учить жизни» – он это так называл – и открывать мне женские прелести, начиная с подглядывания за фрейлинами, так я до сих пор люблю сие занятие. Более всего возбуждает оно во мне чувства самые пылкие и побуждает к забавам, любимым в стране Цитеры[5].
– Боже! – насмешливо вскричал Андре. – В стране Цитеры! Этак и мой отец уже не выражается! В каком старомодном лексиконе ты сих замшелых выражений набрался, друг мой?!
Павел расхохотался:
– Так выражался мой воспитатель, Семен Андреевич Порошин. Я влюбился тогда во фрейлину Верочку Чоглокову, полагал ее истинной чаровницей и сочинил в ее честь стихи…
Он встал в позу и торжественно произнес:
Я смысл и остроту всему предпочитаю,
На свете прелестей нет больше для меня,
Тебя, любезная, за то я обожаю,
Что блещешь, остроту с красой соединя.
Андре с преувеличенным восхищением заплескал в ладоши. Павел раскланялся с видимым упоением, а Андре подумал, что господа пииты все, как на подбор, совершенно лишены способности трезво оценивать свои творения.
– Порошин выслушал меня, – продолжал Павел, – и воскликнул: «О, ваше высочество! Вы хорошо начинаете! Предвижу, что со временем вы не будете ленивым или непослушным в стране Цитеры!»
– Так ведь оно и получилось, – мягко сказал Андре. – Ты любимец женщин.
Ему нравился Павел, и очень хотелось сказать ему что-нибудь приятное. Конечно, цесаревич был большой юбочник! Однако дамы не всегда бывали к нему благосклонны и искренни. Взять хотя бы ту же Верочку Чоглокову.
После прочтения вышеупомянутых стихов Павел на первом же балу пригласил ее танцевать, а потом начал нежно перебирать пальчики и осмелился пылко выдохнуть:
– Если бы сие пристойно было, я бы поцеловал вашу ручку!
Верочка, отводя поскучневший взор от курносой физиономии царевича, ответила, скромно поджав губки:
– Это было бы уж слишком, ваше
4
Верный и искренний друг (
5
Одно из имен богини Афродиты.