Академик Ландау. Как мы жили. Воспоминания. Кора Ландау-ДробанцеваЧитать онлайн книгу.
о декабристах, с восхищением говорил о Перовской, о ее большой любви, о ее романе с Желябовым, как этот красавец-революционер был совсем случайно арестован. Когда его вешали, Перовская сидела в той же тюрьме и после родов умерла. Все сопровождалось стихами, и какими! Стихи лились без конца.
– Вот какими были ваши революционеры! Какой из меня коммунист? Я просто никчемный трусливый заяц!
– Дау, кто ваш любимый поэт?
– Лермонтов. Я очень люблю стихи. У нас на курсе в университете была своя поэтесса. Она вышла замуж за иностранца, уехала за границу и погубила свой талант.
– Почему погубила?
– Настоящий поэт может писать стихи только на своем родном языке, находясь на своей родине.
– А ее стихи помните?
– Да, конечно. Вот, к примеру, когда наш профессор Иоффе женился на сокурснице своей дочери:
Иногда испанский замок
Вдруг спускается с небес.
В Иоффе вновь вселился амок
Или проще – русский бес.
Натянувши нос Агнессе
и послав развод жене,
В комфортабельном экспрессе
С Асей двинулись в турне.
Как приятно лет на склоне,
с капиталом и в чинах,
Развлекаться в Барселоне,
забывать о сединах.
Или вот, когда мы студентами совершали турне по побережью Черного моря:
На пляже пламенной Тавриды,
Лишившись средств, ума и сил,
Раздетый Боб у голой Иды
Руки и сердца попросил.
К чему условности салона?
Закатом вспыхнула вода.
И, надевая панталоны,
Она ему шепнула: «Да».
Глава 11
Начав работать над дипломом, я шоколадный цех не оставила, полюбив и цех и людей. Меня на фабрике тоже оценили. С утра до двух часов дня работала над дипломом. С четырех часов дня до двенадцати ночи на второй смене или с двенадцати до восьми на третьей смене. И еще встречалась с Дау. Он всегда меня провожал на ночную смену, а со второй смены всегда встречал. Гуляя через весь Харьков, мы много говорили, больше говорил он. С восторгом слушая его, я начинала понимать убогость своего университетского образования. Историю партии я преподавала в кружках и даже считалась неплохим лектором. А Дау, рассуждая о любом политическом вопросе, цитировал Маркса, Энгельса, Ленина.
– Корочка, Маркс по этому поводу сказал… (Шли длинные цитаты.) Ведь это прекрасно! Он знал историю всего мира и каждого народа в отдельности. Он знал все, даже какие-то персидские иероглифы.
О коммунарах Французской революции Дау говорил с таким восторгом, будто был им сам.
– Дау, вы должны обязательно вступить в партию. Такие люди, как вы, ей очень нужны.
– Кора, марксизм заинтересовал меня рано. В 11 лет я изучил «Капитал» и, конечно, стал марксистом, а вот в партию меня не примут. Вернувшись из-за границы, я стал работать в Физтехе. Этот институт в Харькове меня привлек потому, что здесь работает выдающийся