Русский охотничий рассказ. СборникЧитать онлайн книгу.

      – Мы, наконец, уедем домой.

      – И я с вами… бр-р-р!

      И на все это Петр Иванович, по его понятиям, решался единственно потому, что он благородный человек и товарищ истинный, а не жомини, не щелкопер[50]! Что он готов для нас перехватить себе горло ножом.

      – А вы вот этого не сделаете! – прибавил он наивно.

      Пока мы торговались с этим навязчивым кунаком[51], подвалил обоз и стая к плотине. Увидев Трутнева, Петр Иванович вскочил как встрепанный.

      – Володя! Друг! Помоги… Режут, жгут… обида! Понимаешь – обида!..

      – Горько, обидно! Васьсьво! – вторил ему плачевный голос из фургона.

      – Что ж, ваше сиятельство, удостойте; мы, этак, тово, вечерком вместе… – прибавил Трутнев.

      С последним словом Трутнева Петр Иванович очутился на коленях перед лошадью Атукаева.

      Между тем стемнело совсем, нахмурилось, брызнул редкий дождик.

      Что оставалось после этого? Подумали и согласились!

      Обрадованный кунак наш кинулся как шальной к мосту, прикрикнул на мужиков и принялся сам настилать накатник. Переправя стаю и обоз вперед, мы наконец всем обществом тронулись в путь и начали подниматься на пологую гору; налево от нас потянулась каменная стена, направо начали попадать в глаза неопределенного вида строения. Миновавши их, мы повернули в высокие каменные ворота; направо стоял громадный с заколоченными наглухо ставнями старинный дом; за ним в углу светились два окна флигеля, где помещался Петр Иванович с семьей. Услыша топот, к нам вышел подслепый лакей со свечкой и, мигая веками, старался осветить две ступеньки крылечка под соломенной крышкой.

      При входе в первую комнату из скверной, вонючей и сорной передней мы тотчас были пожалованы в звание друзей Петра Ивановича и, расцеловавшись с ним, как подобало, вступили в следующую комнату, игравшую роль гостиной, потому что в ней обретался ситцевый диван, несколько кресел и стояло в углу старинное, необыкновенной формы фортепьяно, с овалом на спине и круглыми боками, походившее на супоросую свинью[52].

      – Вот тут, господа, пожалуйте!.. Граф, прошу садиться, а я вот вам тотчас жену, тово… чаю… Эй! Каролина, выходи! Чаю господам… Ком гир[53]! – крикнул он, громко стуча кулаком в дверь. – Да вы не хотите ли, тово… перед чаем пройтись по водке, лучше?.. А, вот она! Рекомендую, граф!.. Да вы уже знакомы… Вот, господа, рекомендую, моя жена, только вы с нею не очень-то… просто, этак, тово, она глуха – черт, не знаю, чем лечить… русские лекарства не действуют… Вы, пожалуйста, не церемоньтесь с ней… Каролина, чаю господам!.. Тей! Тей![54] – крикнул Петр Иванович, выделывая рукой, как наливают чай, и убежал.

      Пока это говорилось и показывалось, между нами, медленно отворяя дверь, еще медленнее появилась молодая дама с завязанной щекой, в опрятном сереньком капоте из полутерно[55]; в то время как муж выкрикивал у нее над ухом: «Тей!» – она успела выделать два книксена и по исчезновении