Дневники 1862–1910. Софья ТолстаяЧитать онлайн книгу.
ни сожаления о чем-нибудь, ни желаний, ничего. Теперь они больны оба, и ничто меня не радует. Погода чудная, весенняя, но никогда не суждено мне вполне пользоваться природой.
Левочкой любуюсь – он весел, силен умом и здоровьем. Ужасное чувство видеть себя униженной. Мои все ресурсы орудия, чтоб стать с ним наравне, – это дети, энергия, молодость и здоровая, хорошая жена. Теперь я для него – чумная собака.
23 марта. Лихорадка прошла, а с ней и мое нравственно дурное расположение. Тик мучает ужасно. Дети всё нездоровы. Левочка поехал к доктору в Тулу. С ним мы очень хороши. Опять мне легко, хорошо с ним, и нет ни сомнений в его любви, ни ревности – ничего.
Погода прелестная, ручейки, весна – а я взаперти. Левочка очень занят скотным двором, а роман[20] покуда пишется без особенного увлечения. Всё у него мысли, мысли, а когда напишутся они? Он иногда рассказывает мне свои авторские мысли и планы, и я всегда этому ужасно рада. И я понимаю его всегда. Но к чему это ведет? Я не напишу их.
26 марта. Как будто в припадке порядка убирала всё – такое чувство испытываю, когда вечером уложу спать Сережу и Таню. Они оба почти здоровы. Таня делается мне страшна, я очень к ней привязалась, а вечное несчастие почти всех людей – страх смерти – стал меня часто тревожить.
Левочка в желчном расположении духа, и я невольно иногда раздражаюсь им. Нынче вдруг пришла ужасная мысль, что он так мало мной дорожит, так привык к моей привязанности и любви к нему, а вдруг я бы почувствовала охлаждение к нему, что бы он? Это невозможно, оттого я легко говорю об этом и оттого он всегда будет мало дорожить мной.
Сережа был у нас эти дни. Он жалок очень, и я его очень начинаю любить. Мне с ним просто и хорошо. Весна пасмурная, скучная; опять начинает во мне пробуждаться детское чувство праздников. Завтра Вербная суббота, я ее так любила дома. А потом Святая, которая ничем решительно не отличится от простого великопостного будничного дня. Но теперь я спокойнее, а прежде плакала.
Сережа говорит вчера: «Только и хороши соловьи, луна, любовь, музыка». Мы с ним говорили об этом, и мне было с ним не стыдно говорить, а Левочка всегда на меня смотрит, будто хочет сказать: «Какое право имеешь ты рассуждать об этом, ты ничего не можешь чувствовать». И действительно, иногда не смеешь что-нибудь чувствовать. Левочка поэтически любит жить и наслаждаться один; может быть, оттого, что в нем поэзия слишком хороша и слишком ее много и он дорожит ею. Это и меня приучило жить своей отдельной, маленькой жизнью души.
Он что-то пишет, я слышу, верно, тоже дневник. Я его уже почти не читаю. Как только читаешь друг у друга, так делаешься неискренен. А я последнее время во всем так стала искренна, что мне стало хорошо и легко жить на свете. Потом он пишет все мысли о романе и вообще умно, и мне страшна перед ним моя пустота и ничтожество.
1 апреля. Левочка в Туле, а мне скучно и какое-то тяжелое чувство отчаяния, потому что Левочка всё жалуется на странное состояние здоровья, приливы крови, дурное пищеварение, шум в ухе. Всё это меня ужасно пугает, и теперь
«Война и мир».