Двуликие. Клетка для наследника. Ника СоболеваЧитать онлайн книгу.
он на мгновение прикрыл глаза, словно пытаясь справиться со своими чувствами. А потом сказал:
– Теперь я всё понял. Спасибо, Шайна… идите к себе.
И отпустил мои плечи.
– Скажите, а… – я закусила губу, чувствуя некоторую неловкость, – если я ещё раз сюда приду… Попаду в тюрьму или…
– Или, – он улыбнулся. Только улыбка не была тёплой – скорее, грустной. – Приходите, Шайна. Только лучше всё же… не днём.
– Хорошо, – я кивнула и, поколебавшись, добавила: – До свидания.
А потом шагнула в зеркало.
***
Профессор Эмирин Аррано
Была уже поздняя ночь, когда в дверь вдруг постучали. Она сразу узнала этот стук – резкий, быстрый и громкий, последние десять лет Эмирин слышала его всё чаще. Иногда ей хотелось не открывать дверь, сделать вид, что не слышала, но она не могла.
Не смогла и в этот раз. Встала из-за стола, чуть не опрокинув чернильницу, подошла к двери и распахнула её, в последний момент успев поймать буквально свалившегося на неё эльфа.
– Прости, – шепнул он еле слышно, полузадушенно, втягивая носом воздух где-то возле её уха. – Перестарался.
– Я же говорила, – сказала Эмирин, втаскивая его в комнату. – Я ведь говорила, что не сработает, Дрейк.
– Я должен был попытаться… Должен…
Она почти внесла эльфа в свою спальню, осторожно уложила на кровать и начала раздевать, краем глаза подмечая и бледность его кожи, и выступившую на лбу испарину, и лихорадочно блестящие глаза.
– Сейчас будет легче. Сейчас-сейчас…
Наконец последняя вещь была стянута. Эмирин отстранилась на секунду, глубоко вздохнула, словно перед прыжком в ледяную воду, и сбросила на пол своё белое платье, оставшись обнажённой. А потом легла на Дрейка, даже не поморщившись, когда он изо всех сил сжал её талию и уткнулся носом в ложбинку между грудей.
– Прости, прости меня, – жаркий, больной шепот. Сколько раз она слышала его за эти десять лет? Наверное, больше тысячи… – Прости меня, Эмил…
– Ну что ты, Дар. Всё хорошо.
Дрейк знал, что она врёт. И Эмирин тоже догадывалась, что он об этом знает. Но в этой ситуации она не могла поступить иначе.
И она позволяла ему целовать свои губы, сжимать грудь, ласкать спину, живот и бёдра… Она позволяла ему всё. А он брал всё, что она ему позволяла, потому что тоже не мог иначе. Ведомый проклятьем, Дрейк знал – единственное, что он может сделать, чтобы облегчить боль Эмирин – это просить прощения.
И он просил. Целовал – и просил прощения, ласкал – и просил прощения. Двигался в ней – лихорадочно, резко, агрессивно – и просил прощения.
А потом приходило наслаждение. Наслаждение только для него одного. И Дрейк сжимал в объятиях женщину, которая спасала его от смерти уже целых десять лет, чувствуя себя самым большим мерзавцем на свете.
– Я каждый раз надеюсь, что до этого не дойдёт, – прошептал он, заглядывая в её глаза, когда пелена перед его собственными глазами спала. – Я клянусь тебе, что сопротивляюсь до последнего…
– Не нужно, Дар, –