Истоки американо-китайских отношений. Юрий ГаленовичЧитать онлайн книгу.
что китайцы заняты прежде всего вопросом о выживании, индивидуальном выживании. Они эгоисты, в том числе и в отношении религии. Они ведут борьбу в индивидуальном, а иной раз и в общем порядке за свою жизнь, за свое выживание.
Случилось так, что в Китае идея высшей силы, идея бога, который выше всего, выше правителя государства, не нашла ни восприятия, ни приятия.
В то же время иностранцы, как это видится в настоящее время, ошибались, принимая отношение китайцев к религии за толерантность. В особенности нынешние власти КПК – КНР стремятся все китаизировать: духовную жизнь, религию, идеологию и даже население других стран. Мысль о сплоченности нации, о главенстве понятия нации, о навязывании нацией Китая своих правил всему человечеству – вот то, что заменяет и подменяет религию в современном Китае. КПК допускает существование религий в КНР исключительно с целью использовать это в качестве рычагов, позволяющих правящей партии контролировать последователей той или иной религии. Пример с фалуньгун, то есть с возникшей отдельно от государства религией, которую власти сначала допустили, рассчитывая использовать и ее в целях строительства социализма, а затем запретили, показывает суть политики КПК в отношении религии.
Миссионеры
Кроме купцов или торговцев, а также дипломатов свой существенный вклад в формирование в сознании американцев представления о Китае, образе Китая внесли миссионеры-протестанты; их деятельность в Китае практически на протяжении почти всего XIX века, с 1807 по 1870 год, и их сообщения для жителей США о Китае на протяжении всего этого периода.
У купцов была материальная заинтересованность. Этим во многом определялись их деятельность и их взгляды на Китай, а также их доклады о Китае, о том, что происходило в их взаимоотношениях с китайцами. Это главным образом сфера общения в области практической жизни, так сказать, «простых людей».
Дипломаты, в те времена прежде всего европейские, а не американские дипломаты, исходили, очевидно, из государственных интересов в понимании столиц направлявших их государств. Это, как и доклады купцов, помогало постепенно составлять представление как о поведении китайцев, в том числе китайских чиновников, представителей власти, так и о практике взаимоотношений «государственных людей», иностранцев с китайцами.
А вот миссионеры – это нечто в каком-то смысле несколько иное. Здесь не было прямого материального интереса. Здесь не главенствовали практические государственные интересы той или иной страны. Здесь речь шла об основе основ, то есть о соотношении духовного мира иностранцев, в частности и прежде всего протестантов из Америки, и китайцев, о нравственных, духовных ценностях. В реальной жизни оказалось, что, с точки зрения властей Китая, речь шла о своего рода «покушении» неких миссионеров из-за рубежа на привычные, устоявшиеся веками и тысячелетиями представления о духовной жизни человека, общества в Китае.
И действительно, миссионеры