В молчании над морем. Александра Евгеньевна ШалашоваЧитать онлайн книгу.

      *

      – Помогать пойдёшь, – говорит ему мама. Нервничала, губы красила перед зеркалом, смешное лицо делала. Помада обычная, яркая, какую купила сразу же, как устроилась. Объяснила, что надо каждый день красивой приходить.

      Посмотрела на Сашу – на лицо, волосы, руки.

      – Одевайся.

      Саша перед шкафом стоит, на полку свою в шкафу смотрит. Аккуратно сложенная школьная форма, белая рубашка, тёплый свитер.

      – Рубашку надень. Брюки школьные погладил? А то вечно запущенным ходишь.

      Саша кивает. Погладил, ещё с вечера. Он не ходил запущенным, просто не задумывался.

      – Давай, надевай.

      Оглядывает с ног до головы, кивает – сойдёт.

      – Постой немного, причешу.

      Мягкой щёткой проводит несколько раз по волосам – медленно, осторожно приглаживая кудряшки. Говорила раньше – красивый, золотоволосый. Над кроватью сидела, гладила, когда болел.

      – Лохматый. Мылся вчера?

      – Мылся.

      – Теперь волосы не продерёшь. И с чего это они у тебя вьются? Иди, руки вымой – под ногтями чтобы чисто было.

      Саша идёт в ванную, открывают горячую воду – долго смотрит, как тоненькая белёсая струйка разбивается об эмаль. Сколько помнит – всегда вода бежала медленно, тускло, слабо. Это из-за высокого этажа.

      – Саша! – кричит мама из-за двери, – опоздаем! Давай скорее.

      – Сейчас, – бормочет сам себе, подставляет руки под струю, держит. Знает, что можно не стараться. Выходит из ванной с мокрыми руками.

      – Чего? Обрызгал рубашку? Ладно, дорогой высохнет. Улыбайся, не трясись, не разговаривай. Ты какой язык в школе учишь?

      – Немецкий.

      – Почему немецкий?

      – Ты так решила.

      – Не помню. Немцы там будут. Но ты всё равно молчи – вдруг в школе научили неправильно. Сморозишь глупость, потом расхлёбывать. Молчи, и всё. Ты милый, все подумают, что ты красивый и глупый мальчик. Будешь напитки приносить, закуски. Ничего сложного. Какой-то договор они заключили важный, празднуют. Понял?

      – Понял.

      А он на уроках немецкого говорит бегло и красиво, почти не ошибается – учительница хвалила, даже в дневнике написала. Мама не видела.

      Они долго едут на метро, потом ждут на остановке троллейбуса. Мама надела пальто в «ёлочку», которое на первую зарплату в «Детском мире» купила – и так радовалась, что даже по квартире в нём ходила, без конца подбирала старые платки и шарфики, а потом расстроилась, что ни один не подходит.

      Потому и теперь стоит, нервничает – в каракулевой шапке, которую много зим носила, в пуховом платке вытертом. А пальтишко тоненькое, не для зимы.

      – Давай руку.

      Но Саша сам забирается в переполненный автобус, сам проходит вперёд, хватается за поручень у окна. Вырос, вырос. В прошлом году не дотягивался. Мама заходит растрёпанная, нервная.

      – Все ноги оттоптали. Что за люди.

      Едут