Полосатый жираф Алик. Владислав КрапивинЧитать онлайн книгу.
значит, она есть. Значит, она уже не Ничто! В том-то и дело! Ничто – это когда нигде ничего нет. Даже черноты и пустоты! А кто может увидеть это и доказать?
– Ну, кто-нибудь. Не все ли равно? – неуверенно сказал Голован.
– Опять ха-ха-ха! Если есть «кто-нибудь», значит, понятие «Абсолютное Ничто» абсурдно. Как же оно «абсолютное», как «ничто», если в нем кто-то или что-то есть? А?.. Вот поэтому я и покинул то дурацкое пространство Черных Пирамид. Какой смысл караулить дыру, в которой будто бы есть то, чего на самом деле нет!
– Про Ничто вообще бессмысленно говорить «есть» или «нет», – вставил свое суждение Голован.
– Тем более! Это ты верно заметил, – одобрительно закряхтел в кресле-астероиде Рыкко. – Я вижу, как в кое-ком из вас появляются признаки некоторого здравомыслия. Беседуйте со мной почаще, и, может быть, постигнете кое какие закономерности Мироздания. Если я, конечно, до той поры (ха-ха!) вас не сожру…
Все развеселились и стали наперебой разъяснять Рыкко, что сожрать их невозможно. Пусть попробует схватить!
– А я не буду хватать! Проглочу на лету!
Опять смех. Ну, проглотит! Ну, посидят они внутри у «черного и многолапого». Противно, конечно, да уж как-нибудь выдержат в своих спецскафандрах. А потом придумают «дыробитную машину» и вырвутся наружу. А Рыкко будет заштукатуривать в своем пузе пробоины, сделанные изнутри.
Рыкко Аккабалдо кончиком хвоста почесал пузо, сказал «ну вас» и улетел за созвездие «Два Кота». А каменное кресло его чуть не обрушилось на планету Сырой Веранды (вот опять слез-то было бы!). К счастью, Голован успел разнести эту «мебель» в пыль из придуманной в одну секунду ракетной катапульты…
6.
Коптилка вернулся от Рыкко довольно быстро. Слегка потрепанный и с частым дыханием. Шумно приземлился перед Минькиной голубятней. Он был в одной сандалии. Вторая прилетела следом и стукнула Коптилку по спине. Он оглянулся и погрозил в пространство кулаком.
– Ну? – сказал Голован.
– «Ну», «ну»! Рога бараньи гну… – Коптилка с сопением надел сандалию. – Он даже слушать не стал. Заорал сразу: «Нужны мне ваши извинения как клизма с жидким азотом! Мошкара сопливая! Все равно вы мне когда-нибудь попадетесь! Я теперь объявляю вам войну на веки-вечные, без всяких перемирий!» И на меня! Лапы растопырил… А скафандр-то не работает…
– Подумаешь, «без перемирий» он объявляет, – хмыкнула Веранда.
– Ну и фиг с ним, – сказал Минька Порох.
– Я вам говорил, что бесполезны эти дурацкие извинения, – хмуро напомнил Коптилка. Хотя и не говорил такого.
– Все-таки ты хорошо сделал, что попытался извиниться, – успокоил его Кириллка. – Теперь уже не мы виноваты, а он.
– Да, – решил Голован. – Мы изменили ситуацию в свою пользу.
Коптилка подергал на груди галстучек, надул щеки и превратил белую рубашку в привычную замызганную майку… но… глянул на Аленку и сердито превратил майку обратно.
Голован