«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов. Валерий ШамбаровЧитать онлайн книгу.
митрополит Александр (Паулус) тоже моментально забыл, как каялся и возвращался в РПЦ. Возродил свою «апостольскую» церковь, зарегистрировал ее у германских властей. Митрополит Сергий в ответ уволил его от управления епархией и запретил в служении. Но у Александра авторитет был побольше, чем у Петерсона, в Эстонии церковь разделилась. Православные эстонцы перешли к Александру, а русские остались у Сергия. Но он сумел добиться, чтобы его юрисдикцию распространили на всю территорию, занятую группой армий «Север». Восстанавливал церковные структуры в Псковской, Новгородской областях. Привлек для этого священников «катакомбной церкви» во главе с великим святым подвижником схиепископом Макарием (Васильевым).
Своей репутацией владыка Сергий не дорожил. Его фотографии появлялись в нацистских газетах, он делал антикоммунистические заявления. Местоблюститель Патриаршего престола Сергий (Страгородский), находившийся за линией фронта, даже издал определение с требованием объяснений от митрополита. Впрочем, «отлагая решение по сему делу до выяснения всех подробностей». Но лица, близкие к экзарху, свидетельствовали, что он был убежденным русским патриотом и ненавидел оккупантов. Их политика скрытно саботировалась. Не прерывалась и духовная связь с Московской Патриархией, на архиерейских службах по-прежнему поминали митрополита Сергия (Страгородского).
Хотя германские власти были этим очень недовольны. Даже когда местоблюстителя Престола избрали Патриархом, и на владыку Сергия нажимали, что духовенство не должно признавать этот сан, он нашел выход. Указал, что в таком случае он сам и его епископы окажутся «подвешенными в воздухе», неканоническими. Будут выглядеть откровенными германскими марионетками. Предложил вместо этого делать в пропаганде упор на то, что и советская власть вынуждена искать опору в Церкви, а это означает идейный крах большевизма.
Однако и гитлеровцы умели собирать и анализировать факты. Митрополита стали подозревать в нелояльности. Он чувствовал, что над ним сгущаются тучи, в октябре 1943 года составил завещание, определив кандидатуры преемников и требуя при первой возможности «представить на усмотрение Патриархии доклад о делах и всей жизни экзархата». 29 апреля 1944 года он был убит на дороге в Литве. Большинство источников сходится на том, что его устранили немцы. Могли убить и местные националисты, для них владыка тоже был врагом [140, с. 196–198].
Но 1944 год с масштабными наступательными операциями советских войск наряду с фронтовыми победами привел и к ликвидации всех «побочных» церковных структур на территории СССР. Духовенство, служившее под оккупацией, никаким репрессиям не подвергалось (кроме случаев явного предательства). При освобождении Украины «автокефальников» воссоединяли с Русской православной церковью через покаяние – по тому же чину, что и обновленцев. В Белоруссии митрополита Пантелеймона (Рожновского) и еще нескольких архиереев оккупанты увезли с собой. А прочие