Стихи-Я Пушкина. Владимир БуровЧитать онлайн книгу.
какой аргумент выдвигается против того, что:
– Текст – это Театр, – всегда театр! – Только один, в природе несуществующий, но соответствующий идеологии 17-го года, а именно:
– Текст существует объективно и независимо от человека. – Так-то бы, да, но только именно:
– Как бы, – которое само-то ни хрена не имеет право на существование!
Никто никогда не сможет доказать, что Текст существует объективно и независимо от хомо сапиенса. Это всегда ДВОЙКА:
– Текст и Читатель.
По сути дела, материализм переплюнул идеализм Канта в лице его критики Ле, в сторону:
– Еще большего идеализма! – Предположив, что книги, как звуки рожка Рудольфа Эриха Распэ в Бароне Мюнхгаузене живут даже на морозе, а потом в Избе Читальне опять оттаивают.
Примерно, как:
– Вот вас не пускают в эту библиотеку им. Ле даже с высшим, как минимум образованием, а чтобы было предписание этого дела их чтения от самого Наркомата!
Получается, Наркомат присвоил себе право чтения любой книги и – мало того – сохранение этого знания:
– Враз и завсегда, – априори. – Что, в общем-то, значит именно то, что и реально происходит:
– Никто ничего не читает, так как считается, что УЖЕ прочел!
В лице этого Нарко-мат-а.
Получается, что Читателя здесь потому нет даже в теории, что он не успевает родиться – ему сразу, где-то – возможно, правда, не сразу уже в роддоме вкалывают сразу все содержание всей классической и остальной литературы в виде пресловутого уточнения материализма и его эмпириокритицизма:
– Физкультура – это не просто так, кот наплакал, – а:
– Самое настоящее письмо на деревню дедушке:
– Милый дедушка! Напиши, в конце концов, на клубе – хоть ночью сходи тайком – что Физкультура сама по себе существует в данной нам на веки вечные прививке, что это занятие настолько чинное и благородное, что его делают с 17-го года заодно с прививкой от коклюша, в виде именно этой расшифровки:
– Можно чинно и благородно больше ничего и не читать. – Ибо:
– И так очень культурно, – только послушайте:
– Фи-зи-че-с-ка-я Культ-Ура!
Но такое вездесущее знание мира, что:
– Всё и так известно, поэтому можно ничего не читать, именно потому, что принято решение:
– Да, мир замерз навеки, что может и не оттаивать, как звуки на морозе господина – я думал Рабле, но это был Распэ – так как раз было:
– Зачем еще проверять. – Но!
Они потому только и оттаивают, что Дубровский остался жив!
Как и Сильвио. Как и армейский прапорщик Владимир. Как Германн в Пиковой Даме, а не наоборот, сошел с ума, т.к. ему не разрешили довести до сведения всех крепостных свою расшифровку Этой Обоюдоострой Дамы.
Или, как говорил, иногда, Пушкин, просто лошадь:
– Звуки эти нашел Человек. – И его тепло их согрело.
Можно