Собор Парижской Богоматери (адаптированный пересказ). Виктор Мари ГюгоЧитать онлайн книгу.
окружность свода над хорами собора. Как уверяли кумушки из соседних домов, храм принимал тогда фантастический, сверхъестественный вид: глаза и пасти чудовищ раскрывались, слышался лай каменных псов, шипение сказочных змей и каменных драконов, которые денно и нощно сторожили громадную церковь. В ночь под Рождество, когда большой колокол хрипел от усталости, призывая верующих на полуночное бдение, сумрачный фасад здания принимал фантастический вид. Тогда главные врата можно было принять за пасть, пожирающую толпу, а окно-розетку над входом – за око, строго взирающее на нее.
Все это привнес в храм Квазимодо. В Египте его почитали бы за божество храма; в средние века его считали демоном; на самом деле он был душой собора.
17. Собака и ее господин
Впрочем, на свете существовал человек, на которого Квазимодо не простирал свою злобу и ненависть, которого он любил даже сильнее, чем собор, – его приемный отец, священник Клод Фролло.
Признательность Квазимодо была глубока, пламенна и безгранична. Хотя лицо его приемного отца часто бывало сумрачно и сурово, хотя обычно речь его была отрывиста, суха и повелительна, но сила любви к нему горбуна от этого не ослабевала. Священник имел в лице Квазимодо покорного раба, исполнительного слугу и бдительного сторожевого пса.
Когда звонарь оглох, между ним и Клодом Фролло установился таинственный язык знаков, понятный им одним. Священник был единственным человеком, с которым Квазимодо мог и хотел общаться. Убогий, неуклюжий, неповоротливый разум горбуна с мольбой и смирением взирал на ум возвышенный и проницательный, могучий и властный, и преклонялся перед ним, как перед Богом.
В 1482 году Квазимодо было около двадцати лет, Клоду Фролло – около тридцати шести. Первый возмужал, второй начал стареть.
Клод Фролло стал строгим, суровым, угрюмым священником, блюстителем душ. Он занимал положение архидьякона Жозасского и управлял ста семьюдесятью четырьмя сельскими приходами. Перед ним трепетали и маленькие певчие и седые монахи.
Клод Фролло по-прежнему был предан науке и младшему брату. Однако с течением времени какая-то горечь стала примешиваться к этим прежде приятным обязанностям его жизни. Маленький Жеан Фролло, прозванный Мельником в честь мельницы, на которой был вскормлен, развился вовсе не в том направлении, которое намечал для него Клод. Старший брат надеялся, что Жеан вырастет набожным, покорным, любящим науку человеком. К его огромному сожалению, младший брат являл собой полную противоположность идеалам священника.
Жеан был крайне ленив, ни к каким знаниям не стремился, работать не желал. К тому же его все глубже засасывала пучина распутства. Он водил компанию с такими же, как и он, беспутными школярами и уличными девками. Деньги, которые давал ему Клод, Жеан научился транжирить и пропивать. Он совершенно не слушался старшего брата, чей образ жизни вызывал у него неприкрытое отвращение, а советы священника встречал с ироничной усмешкой. Клоду это было