. Читать онлайн книгу.
в том, что Кравцова пожелает выместить происшедшее с нею горе, доведшее ее до положения падшей женщины, еще на ком-нибудь. Он продолжал ей рассказывать выдуманную им самим историю прошлой жизни Бухтоярова, который, будучи якобы блестящим гвардейским офицером, соблазнил какую-то вдовушку, бросил ее, забрав все ее капиталы, и так далее в этом роде.
В унисон ему пели Илья Кубарев и Ланцов, так что, окруженная одними только негодяями, молодая женщина не слышала ничего лучшего и невольно должна была согласиться на все их предложения.
И вот мы видели уже их въезжающими торжественно в дом Бухтояровых с измененными физиономиями и фамилиями, потому что Илья Ильич Кубарев вдруг превратился в рыбинского купца Тимофея Михайловича Ковалева, Олимпиада – в госпожу Ковалеву, а Ланцов – в ее родного брата Иринарха Телегина. Причем у всех документы были в такой исправности, что только один управляющий домом Матвей Дементьев мог знать, что это за люди.
Чем больше жила Олимпиада в доме Бухтояровых, тем больше убеждалась, что все это были прекрасные люди, совсем не похожие на тех, среди которых она вращалась. Ей положительно все нравились: солидный и вместе с тем чрезвычайно добродушный Павел Михайлович Бухтояров, его жена Екатерина Семеновна, которою не могла нахвалиться жившая у нее прислуга, наконец, дворник Иван с его миловидной Марьюшкой.
Теперь после этого долгого отступления будем продолжать прерванный рассказ.
Олимпиада с болью в сердце выслушивала рассуждение Ланцова, так тонко наметившего гибель совсем ни в чем не повинных Ивана и Марьи ради их общей хищнической цели. Но она молчала в тайной надежде, что все ухаживания молодого, но зато опытного мошенника за Марией будут бесплодны.
«Баба она, пожалуй, не из тех, которые легко поддадутся, – думала Олимпиада. – Попрыгаешь около нее, попрыгаешь, а потом и отстанешь, если не нарвешься на кулак ее мужа».
На другой день в квартире Ковалевых появилась Марья.
У них был обычай такой.
Живя уединенно в своей квартире, господа Ковалевы вели пьяную и беспутную жизнь. По временам мужчины куда-то уходили на долгое или короткое время и потом возвращались, нагруженные закусками. Но если появлялось какое-нибудь постороннее лицо, будь то хоть дворник, то картина сразу менялась. Все тут казалось степенно и ладно, и выпивка куда-то исчезала, более пьяные прятались в спальне, только Олимпиада встречала пришедшего со своей обычной приветливой улыбкой на помятом, но все еще красивом лице.
При входе Марии водворился тот же порядок: все было чисто убрано, подметено, вымыто, и только из дальней комнаты слышался мужской разговор.
– А я думала, что тебя барыня не отпустит! – приветствовала Олимпиада дворничиху.
– Я заходила к ним, а оне меня сюда прогнали, – улыбнулась Марья.
– Ну, зайди, зайди. Глаженья у меня сегодня страсть! Одной не справиться.
Обе вошли в чисто убранную кухню, в которой топилась плита, но никаких признаков предстоящего глаженья какого-то белья не было. Зато на плите что-то