Красная мельница. Юрий МартыненкоЧитать онлайн книгу.
в округе, обозленные партизанскими набегами, совсем разошлись в своих злодеяниях.
Идет по улице японский патруль. Навстречу мирно шагает ничего не подозревающий прохожий. Японцы кидаются к нему, приставляя широкий штык к горлу, лопочут, дико вращая глазами и брызгая слюной:
– Твоя лусская товалиса палтизана?
Прохожий, немея от ужаса, не может произнести ничего, кроме животного мычания.
Японцы отбрасывают человека в сторону и идут дальше, провоцируя людей.
На рассвете на станции громыхнул взрыв. На воздух взлетели четыре цистерны с керосином. Из теплушек, по которым хлестанули ружейно-пулеметные выстрелы, выскакивали и разбегались в стороны японские солдаты. Особенно поражающим был огонь «максима», установленного на водонапорной башне.
Из окон казарм прыгали, охваченные паникой, фигурки, падая под огнем партизан, обложивших гарнизон со всех сторон.
Часть японцев, дежурный взвод, все-таки вырвалась из кольца. Отстреливаясь, они уходили от казарм. Но тут на улицу ворвался партизанский эскадрон, стремительно летящий галопом. На полном скаку конники рубили шашками обезумевших от всеобщего хаоса японцев.
Жители железнодорожного поселка проснулись от грохота ночного боя. Сначала громыхнули взрывы на станционных путях, затем затарахтели пулеметные очереди в пристанционном саду.
Окошки отсвечивали сполохами огромного зарева, над которым клубился черный дым на фоне светлеющего рассветного утра.
Бирюков, довольный, отмечал, что это первая крупная победа с начала боевых действий отряда:
– Дали мы им жару! Долго будут помнить!
Боевые действия в Забайкалье велись, главным образом, вдоль железной дороги. В армии Семенова имелось до полутора десятков бронепоездов. Сам по себе бронепоезд, как боевая единица, угрозы не представляет, он может только поддерживать силы, находящиеся вне его: пехоту или конницу в качестве огневой поддержки. Орудиями, бьющими шрапнелью, и пулеметами. А так к нему можно подобраться и захватить путем переговорного процесса, перед этим лишив хода по колее… Один из бронепоездов попал в засаду партизанам, разобравшим железнодорожную колею почти на самой станции.
В металлических глухих коробках оглушительно били по ушам пулеметные очереди – горохом пуль осыпавшие снаружи неприступную броню.
– Ну, что там, прапорщик? – с тревожной надеждой смотрел поручик Гантимуров на Полонского, простучавшего сапогами по кованой лесенке из боевой командной рубки вниз. – Что там? – повторил он с нетерпением, глядя на бледного прапорщика и чувствуя, как сильно бьется в груди сердце.
– Похоже, путь впереди разобран.
– О боже, только не это! – взмолился поручик и кинулся к телефону внутренней связи, чтобы связаться с паровозом. Принялся яростно крутить рукоятку аппарата, прикрепленного к боковой стойке.
– Эй, на паровозе?! Приказываю задний ход! Что? Никак невозможно? Почему?! – Поручик с остервенением бросил трубку. Она осталась качаться