От репрессий к свету. Владимир Ильич ТитомировЧитать онлайн книгу.
отец не написал мемуары
Теперь я расскажу вам то, чего толком не знал и не понимал в пору моего раннего детства, – что пережили мои родители до войны, всячески стараясь при том, чтобы моё детство я ощущал как совершенно безоблачное, счастливое.
Сопоставляя прошлое моего отца и моё, отмечу, что во время I Мировой войны 1914–18 гг. моему отцу было, соответственно, 14–18 лет, тогда как мне в период II Мировой войны, в 1941–45 гг., было от 12 до 17 лет, т. е. примерно тот же возраст. Поэтому нам с вами не трудно представить, какие у него могли бы быть воспоминания и как было бы интересно соединить их с моими. Но когда однажды, долгие годы спустя после описанного здесь периода времени, я спросил у мамы, почему папа не напишет воспоминания о своей содержательной жизни, она ответила, что «ему мешают слёзы»(!). Поэтому кое-что о его довоенной судьбе, одновременно характерной и уникальной, я решил теперь рассказать здесь. И оговорю, что под «довоенным» здесь и дальше я буду понимать время от начала XX века до Отечественной войны 1941–45 гг.
Чтение глав, связанных с судьбой моего отца, считаю наиболее трудным, но поучительным для тех, кто хочет глубже понимать происходившее вокруг тогда и происходящее теперь.
Хотя мой отец и не писал мемуары, но задумываться о своём непростом прошлом, и даже описывать его достаточно подробно ему всё-таки приходилось, когда по разным причинам он должен был представлять свою автобиографию. [А надо сказать, что в советское время, при любом случае изменения каких-либо условий жизни, приходилось заполнять подробные анкеты, в которых содержались вопросы, не только о наиональности, образовании, партийности и т. п. самого заполняющего анкету, но и о ближайших его родственниках, их национальности, партийности, судимостях, нахождении за границей и т. п. ] И надо отметить, что, будучи юристом, он всегда и всё писал исчерпывающе подробно (полагаю, такое же качество вы заметили и в моих записках, и теперь понимаете, откуда это у меня. ] И нам с вами повезло, что написанная им и сохранившаяся автобиография, бывшая не самоцелью, а рассказом о себе в заявлении с личной просьбой в вышестоящую инстанцию, тоже была исчерпывающей. Ну, и конечно же, далеко не меньшее везение, – что у меня всё это сохранилось! (См. фото 14, первой страницы рукописи.)
Мне было интересно, годы спустя, по документам, непосредственно соприкоснуться с делами того времени. Уверен, что и читателю, до сего времени знакомому с тем периодом по рассказам, кинофильмам, это будет интересно тоже.
Чтобы вам было проще, и с большей пользой, прочесть этот рассказ, остановлюсь на некоторых его особенностях, относящихся, кстати, и к другому рассказу, – в следующей повести.
Когда я подрос и умел писать, отец не раз давал мне переписывать личные бумаги, ссылаясь на мой более разборчивый почерк, а возможно, – чтобы оставить себе копию, но не тратить время на нетворческий труд переписывания. Написанное мною, «более красивым и разборчивым почерком», он отсылал по назначению, а написанное его рукой, что особенно ценно сейчас (поскольку