Чаролом. Чарлтон БлейкЧитать онлайн книгу.
нимба, принялись часто долбить её по голове. В матрице нуминуса возникло напряжение. Пришлось полностью сосредоточиться на главной ветви заклинания. Она не должна отвлекаться от чар.
Прежде чем начать плести это заклинание, ей потребовалось решить, на что оно будет направлено. Вивиан помнила, что ощущала тогда непоколебимую уверенность, но не помнила, для чего всё это делала. Каковы бы ни были причины, их оказалось достаточно, чтобы убедить ту, прошлую Вивиан. Ей, настоящей, следовало доверять той незнакомке, принявшей решение. По крайней мере, до тех пор, пока главная ветвь заклинания выполняет своё предназначение. Доверять и ждать, когда память восстановит мост между прошлым и настоящим.
Поэтому она редактировала, и это было великолепно. Время шло. Сколько его уже минуло? Вивиан поймала себя на том, что размышляет о времени и эмоциях. Обычно она решала, что хочет испытать в будущем, а затем делала так, чтобы воплотилось именно это.
Любопытно, что лучше: следовать за Вивиан, которой ты была, или за той, которой ты хочешь быть? А есть ли разница? В любом случае, ты – субъект необходимости и неопределённости настоящего.
Всё больше и больше восхитительно витиеватых фраз протекало сквозь её разум, и Вивиан чувствовала себя всё более отрешённой и переполненной красотой языка.
Отчасти она решила, что вера в зависимость настоящего от прошлого или будущего есть неизбежная фантазия. Истина прошлого и будущего непознаваема. Всякая душа существует и действует в вечный и насущный миг настоящего, после чего, в попытке сделать существование сколько-нибудь переносимым, она пишет историю, связывающую прошлое, настоящее и будущее воедино.
От этой мысли сердце Вивиан налилось покоем. В какой-то момент ей предстояло покинуть заклинание и уделить толику внимания телу. Но прежде чем наступит этот момент, ей требовалось создать резервный текст и управляющие субзаклинания, чтобы основная ветвь могла функционировать пять-шесть часов, которые необходимы на еду и сон.
Это был акт агрессии, мелькнуло коротенькое воспоминание. Вот что сделал Никодимус. Партизанская война, которую, как он надеялся, она не заметит. Но правда выплыла наружу, и тридцать лет безмятежного мира подошли к концу.
Для сражения с ордами демонов, с Пандемониумом, человечеству нужен вождь. И этот вождь – она, Вивиан. Новое напряжение в тексте пронзило мозг.
Она сосредоточилась на построчном редактировании. Текст обернулся вселенной. Холодной, разветвлённой, безразличной и прекрасной. Не было прошлого, настоящего и будущего. Был только каждый единичный миг, который, ударяясь о вселенную, рассылал по ней красоту, подобно вибрирующему звону храмового колокола.
Постепенно до Вивиан дошло, что в комнате присутствует кто-то ещё, кто-то пробирался сквозь заросли золотых фраз. Умело редактируя их, чужак раздвигал нити повествования, не портя ни единого слова. Такое было под силу одному-единственному имперскому чарослову.
Вивиан посчитала, что уже создала