Истопник. Александр КуприяновЧитать онлайн книгу.
А тут получалось наоборот.
В конце света они строили свой тоннель.
Надежда не покидала их!
Здесь и развернутся события нашего киноромана.
Строго говоря, Дуссе-Алиньский тоннель географически не попадает в отрезок от Комсомольска до Совгавани. Он за Ургалом. Отсюда до города юности, как называли Комсомольск добровольцы, – а были и они, – еще топать и топать. Тоннель начинали рыть зэки Бурлага – Буреинского лагеря, потом его передали в Амурлаг. Управление базировалось в городке Свободном. Только представьте! Тяжелые шаги по коридору, воронок, камера, допросы… Москва-сортировочная, а потом – раз! И ты в Свободном. Многие воспоминания дуссе-алиньских зэков начинаются с этого городка в Амурской области. Там дозревали гроздья лагерных пунктов, которые щедрой рукой генерал Френкель, командир Бамлага, разбрасывал вдоль всей магистрали. Какое-то время тоннельщики подчинялись Управлению строительства № 500, или проще – стройки-500. Бамлаг в те годы подвергся не одной реформации. В памяти заключенных Дуссе-Алинь остается не Амурлагом и даже не Бамом. А стройкой-500.
Так мы его и будем впредь называть в нашем повествовании.
Заболоцкий четыре года слышал звон костылей, забиваемых в шпалы, металлический хруст щебенки под колесами тачек, лай сторожевых псов и крик начкара… «Вы поступаете в распоряжение конвоя!»
Молитва начальника караула.
Вот как назывался утренний крик начкара.
Скоро и вы услышите металлический хруст. И почуете запах смолы.
А пока вы слышите музыку и пение. Большой академический хор исполняет «Можжевеловый куст» на стихи Николая Заболоцкого. Не лирический романс про разлуку с любимой звучит, а трагическая оратория. Песня-пролог. Ее словам мы придаем в киноромане особое значение. Услышать вдали металлический хруст. Увидеть во мраке ветвей чуть живое подобье улыбки твоей… Наконец, отгибать невысокие эти стволы. Заболоцкий нашел свои образы для «Можжевелового куста» в последние годы своей жизни. Стихотворение написано в 1957 году, Заболоцкий ушел в октябре 58-го. Можжевельник он встретил у Крымской тропы, где гулял с женой Катенькой накануне их разлуки. И аметисты дарил уже не супруге, которая уходила от него на долгие два года к писателю Василию Гроссману. А совсем другой женщине, Наталье Роскиной. За простыми и бесхитростными строчками нам видится другое. Металлический хруст нельзя услышать в заснеженном Переделкино. Он, как и мрак ветвей, приходил к Заболоцкому в снах-воспоминаниях. Металлический хруст щеколды на воротах лагеря. Металлический хруст щебенки, когда на нее укладывают стальные рельсы. Мрак хвойных веток тайги, укрытой дождями и туманами долгой осени. А можжевеловый куст это зашифрованный тундровый стланик на гольцах Дуссе-Алиньского перевала.
Он запрещал говорить при нем о сталинском поселке Старт.
В некоторых воспоминаниях – Штарт.
И сам ничего не рассказывал.
Боялся. Но не мог запретить себе помнить.
Стихотворение Николая Заболоцкого про можжевеловый куст – зэковская молитва, перед тем как уйти навсегда. Никого и ни в чем не упрекая.
Уйти в вечность. Да простит меня Бог, можжевеловый куст!
Играет симфонический