. Читать онлайн книгу.
* *
На следующий день Наполеонов явился на работу спозаранку, вечером ему удалось вручить окурки Незовибатько и уговорить его провести экспертизу к сегодняшнему дню.
Следователь сидел в своем кабинете и слушал тишину за окном. Звонить эксперту было рано, Афанасий Гаврилович небось еще только завтракает со своей разлюбезной Оксаной Федоровной.
«Эх, живут же люди, – мысленно вздохнул Наполеонов, – в любви и согласии столько лет. Может, и мне жениться на радость маме?»
Он невольно улыбнулся, вспомнив, сколько усилий прилагала его мама Софья Марковна Наполеонова, чтобы поскорее женить сына. А он, ссылаясь на свою молодость и занятость на работе, ловко спроваживал одну претендентку на свою руку и сердце за другой.
– Пойми, ма, – говорил он, стараясь быть убедительным, – нет у меня времени на семью!
– А на посиделки с Мирославой и компанией время у тебя есть, Шурочка?! – наступала Софья Марковна.
– Это совсем другое, – отмахивался Шура, – там у нас продолжение обсуждения рабочих моментов и коллективный поиск истины.
– Да-да, конечно, – усмехалась Наполеонова.
– Ну, ма, не будем ссориться, – ластился Шура.
– Конечно, не будем, – соглашалась Софья Марковна.
Подруги утешали ее:
– Софи, просто твой мальчик еще не влюбился. Вот встретит свою вторую половинку и потеряет голову.
– Когда же это случится? – вздыхала Наполеонова.
– Однажды, – заверяла самая мудрая из подруг и заговорщически подмигивала, намекая на то, что сама Софья Марковна вышла замуж вовсе не юной девочкой.
Да, и это было правдой. Известной пианистке было за тридцать, когда она познакомилась с молодым, но уже много добившимся ученым Романом Наполеоновым. Можно сказать, что Софья почти что буквально потеряла тогда голову, но виду не подала. К счастью, Роман ответил ей взаимностью, и они поженились. Ровно через год у них родился сын.
Но судьба не дала супругам насладиться долгим семейным счастьем. Роман Наполеонов вылетел на симпозиум в Японию. Самолет до Токио не долетел.
Софья Марковна и слышать не хотела о новом замужестве. Смыслом ее жизни стал сын Шурочка и оставшаяся с ней музыка.
Наполеонов подошел к открытому окну и выглянул на улицу. Густой туман, окутывавший город так, что мало что было видно, почти полностью рассеялся. Сквозь оставшуюся легкую дымку просвечивало солнце, и создавалось такое впечатление, что город облили с неба медом.
– Красиво! – вырвалось у Наполеонова.
И он тут же подумал о том, какая красота царит сейчас на приусадебном участке его подруги детства Мирославы Волгиной. Неосознанно он перенесся на кухню особняка. Перед его внутренним взором предстала и вовсе соблазнительная картина – Морис Миндаугас, колдующий над кастрюлями и сковородками, в которых что-то тихо булькало и скворчало.
Наполеонов проглотил слюну и вздохнул. Но тут же напомнил себе, что он съел аж четыре бутерброда и запил их горячим чаем.