Сверхпослезавтра. Леонид БабанскийЧитать онлайн книгу.
она у тебя, душа-то?! Пропил ты, Васька, свою душу! Пропил, проматерился! Ты у себя на кладбище сам стал хуже покойника.
Нашёлся, Васька-креститель. Вот мы на тебя в милицию стуканём! Что, страшно стало? Тебе милиция хуже всяких чертей! Исполосатят дубинками, как в прошлый раз! Заложить тебя в полный рост, чёртова смотрителя, тем более, что ты вина, сволочь, не наливаешь. Будешь знать, как над людьми издеваться.
ВАСЯ. Родимый! Это когда же я над тобой издевался? Да тебя, как ты помнишь, ко мне готовенького притащили. Вперёд ногами. Не фиг было помирать. Я тебя вообще пальцем не трогал. Потому, лежи там себе и не вякай. Что за разговоры на кладбище? А ну, всем глохнуть! И ты молчи, шкелет вонючий. Ты мне почти пятьсот граммов пролил. Вот изволь сейчас же рассчитаться. Сам побежишь или кого пошлёшь – меня не интересует. Мне некогда. Скоропостижненько прошу представить мне должок. Пятьсот граммов.
ГОЛОС. Да ты, пёс, мне больше должен!
ВАСЯ. Тебе?! Ни копейки! С тебя и брать-то было нечего. Вспомни! Хотя, тебе и вспоминать-то нечем.
ГОЛОС. Не бойся, я-то помню, как ты с моей родни последние гроши сорвал.
ДРУГИЕ ГОЛОСА (завывают). Помним! Мы всё помним!
ВАСЯ. Грех не сорвать, когда денежки сами в карман прыгают. Вот вы какой народ смешной – вечно хотите быть в самой серединке. При жизни – в жизни. После смерти – прямо чтобы в серединке моего кладбища!
ГОЛОС. Да какое же оно твоё! Оно ж казённое!
ВАСЯ. Да уж ты сгнил давно! Какая тебе-то разница, моё оно или казённое? Лежи, куда положили, и голову не подымай. Не то завтра же всех вас в братскую, одним бульдозером. А самых разговорчивых на помойку. А ну-ка, все за бормотухой – шагом арш! Жду один час. Не вернёте должок – так вас всех перерою, что костей не сосчитаете.
Гробовое молчание.
ГОЛОС. Да, Вася. С трезвым с тобой ещё можно хоть о чём-то поговорить, а пьяный ты совсем дурак. Чуть что – сразу лопату хватать. Что за дурная у тебя привычка. Ты лучше, Васенька, прими-кась телефонограммку.
ВАСЯ. Диктуй, нехристь. Так запомню.
ГОЛОС. Вась, ей-богу, не я писал. Мне только передать велено.
ВАСЯ. А-а, ты, значит, у нас этот … передаст! Ну, бухти. Пока что слушаю.
ГОЛОС. Тут, значит, такие слова. Чтобы ты, пёс смердячий – так и написано! – был бы сегодня ночью в «Золотых рогах», в зеркальном зале. Разговор, значит, будет. Ну, с кем надо. Так, значит, когда за тобой приедут, чтобы ты не дёргался, а ехал без звука. Понял?
ВАСЯ. Всё, что ли?
ГОЛОС. Тебе ещё чего надо?
ВАСЯ. Кто передал?
ГОЛОС. Иванов, тебя устроит?
ВАСЯ. Да хрен тебя знает – Иванов, Петров. А подпись чья?
ГОЛОС. В другой раз, когда ты потрезвее будешь, постараюсь тебе привидеться. А подписал твой начальник. Царь тьмы.
ВАСЯ. Интересно! Я-то тут при чём?
ГОЛОС. Я откуда знаю? Ну всё, Васютка, Бог даст, ещё повидаемся. Пока что связь окончена. Ку-ку! Не скучай!
ВАСЯ. В гробу я вас всех видал. В белых тапочках. Меня на пушку не возьмёшь, плесень.
Из оставшихся на столе бутылок Вася сливает содержимое в один стакан. Раздаётся стук в дверь. Вася крадётся к двери, накидывает