Красное Солнышко. Генрих ЭрлихЧитать онлайн книгу.
сидит сводня, даже и в княгинях высокородных, разве что княгини могут позволить себе заниматься этим делом совершенно бескорыстно, по зову сердца и для поддержания навыка. Так что отдал я дело в ловкие княгинюшкины руки, сам же удовольствовался ролью подручного или, лучше сказать, подмастерья.
С радостью повинуясь указаниям четким, я первым делом вернул Ксению в нашу часть дворца. После воцарения Димитрия ей отдельный терем был выделен со всеми необходимыми слугами и охраной, но я твердо сказал: негоже царевне пребывать в доме чужом за запором крепким! От нас Ксения тоже, конечно, никуда не выходила, но у нас она была окружена заботой и любовью искренней, которые никак не были связаны с планами нашими, а шли от самых наших с княгинюшкой сердец.
Оставалось Димитрия к нам заманить. Ох, и тяжела же наша царская доля! Ничего нельзя сделать просто, как у других людей, на все своя церемония есть, даже, извините, на справление нужды. Не мог же я просто пригласить Димитрия заглянуть ко мне, когда у него выдастся свободный вечерок, посидеть, поговорить по-родственному под чарку с вином. Но княгинюшка что-то придумала. Однажды, поздним вечером, когда я сидел и читал Священное Писание на сон грядущий, в комнату мою неожиданно, естественно, без доклада, вошел Димитрий и спросил обеспокоенно: «Что случилось, князь светлый?» И тут из другой двери появилась княгинюшка с Ксенией, и началось: «Ах, какая приятная неожиданность! Извините, мы одеты по-домашнему! А вы не знакомы? Позвольте, я вас познакомлю! Не стесняйся, дорогая!» – обычные женские подкаты. Димитрий, как увидел Ксению, сразу забыл, зачем пришел, оно и хорошо, а то я все никак не мог подобрать ответ.
А дальше дело само покатилось. Как? Честно говоря, не знаю. Княгинюшка все порывалась рассказать, но я ее каждый раз останавливал и на всякий случай – вдруг не послушается – затыкал уши. Ведь если бы я узнал, что у меня в доме происходят какие-то любовные игры между молодыми людьми, то я, как поборник древних обычаев и блюститель благочинного поведения, должен был бы немедленно пресечь это безобразие, а пока никаких слов сказано не было, я мог с чистой совестью делать вид, что ничего не замечаю.
Нет, я, конечно, замечал. Раньше-то я ходил к Димитрию и далеко не всегда и не сразу был к нему допускаем. Теперь же он, улучив свободный час, сам ко мне заходил с каким-нибудь вопросом государственным и, выслушав внимательно мой совет, находил отдохновение в беседе с Ксенией. И девица являла все признаки влюбленности: краснела сквозь румяна, вздыхала до угрожающего треска швов на платье, то веселилась и резвилась, как козочка, то вдруг заливалась слезами.
Не один я, как оказалось, замечал. Всем хорош дворец царский, вот только ничего невозможно в нем в тайне сохранить. Слухи о тайных свиданиях Димитрия с Ксенией дошли до бояр, это, пожалуй, было неплохо, кое-кто из них уже делал мне одобрительные знаки, и мне стоило больших усилий показывать в ответ свое непонимание, круглить честностью глаза и недоуменно пожимать плечами.
Гораздо