Судьба русского солдата. Александр ЛысёвЧитать онлайн книгу.
надо отступить.
– Отступать нельзя, – комбат взялся за велосипед. – Закрепляйтесь тут.
– Хутор в низине. Здесь классическое место для огневого мешка, – сквозь зубы процедил ротный.
Кровлев невольно оглядел ближайшие косогоры. Профессиональный опыт артиллериста безошибочно подсказал ему, что ротный прав на двести процентов. На месте немцев он именно так бы и сделал – накрыл ворвавшихся в хутор ополченцев с близлежащих высот огнём артиллерии и миномётов.
– Понятно, понятно, – уже вновь сидя в седле, покивал в своей манере комбат. И подытожил: – Занимайте оборону в хуторе.
Абсурдность этого приказа, кажется, была понятна ему самому. Отведя глаза, напомнил ещё раз:
– Отступать нельзя.
И уехал. Следом за его велосипедом привычной трусцой припустил ординарец. Ротный несколько секунд задумчиво смотрел, как полевая сумка снова ритмично стучит удаляющемуся ординарцу пониже поясницы. Затем поскрёб подбородок и, глядя куда-то словно сквозь переминавшегося рядом с ноги на ногу телефониста, пробормотал себе под нос:
– Раз нельзя отступать, попробуем наступать.
И уже громко:
– Командиров взводов ко мне!
Через полчаса они попытались взять косогор к западу от хутора. Когда рота цепями карабкалась на пригорок, по хутору у них за спиной ударила немецкая артиллерия. От домов полетели щепки, вскоре позади возник пожар. Но ополченцев там к этому моменту уже не было. Кровлев видел, как ротный, оглянувшись назад на пылающий хутор, покачал головой и, нахлобучив фуражку поглубже, пристегнул подбородочный ремешок…
Патронов у них хватило лишь на то, чтобы заставить маячившее наверху немецкое боевое охранение убраться за гребень косогора. Прерывистой скороговоркой, расстреливая последние разнокалиберные боеприпасы, забахали экзотические винтовки атакующих. Но, видимо, самое весомое слово, неприятно поразив противника, сказал трофейный пулемёт ополченцев, минут пять бодро поливавший гребень длинными очередями.
С криками «даё-о-шь!» отчаянно попытался с ходу подняться до самого верха первый взвод, но вынужден был залечь на скате под плотным ответным огнём. На этом успехи ополченцев и закончились.
– Патроны на исходе! – долетела до ротного передаваемая с обоих флангов по цепям информация.
Тот в ответ лишь кивнул, продолжая напряжённо всматриваться в окружающие их с трёх сторон холмы. Вскоре винтовки ополченцев смолкли совсем. И только лишь пулемёт продолжал огрызаться теперь уже совсем короткими, с большими паузами очередями. Выработавшимся за время участия во многих прошлых боях чутьём, которое вернулось к нему сейчас в полной мере само собой, Кровлев распознал, что дело плохо – сейчас артиллерийский удар придётся по их распластавшимся на склоне цепям. Так и случилось. Расстреляв хутор, немецкие орудия перенесли огонь на покинувшую его советскую пехоту. Сначала до них долетали только осколки от рвавшихся чуть ниже, за их спинами снарядов. Возникла