Судьба русского солдата. Александр ЛысёвЧитать онлайн книгу.
дивизий, значительная часть артиллерии и техники были морем переправлены в Ленинград и распределены по другим участкам фронта. Плацдарм, однако, своё существование продолжил. Оставшиеся на нём силы (стрелковая дивизия, две бригады морской пехоты и части береговой артиллерии) 2 ноября 1941 года были преобразованы в Приморскую оперативную группу Ленинградского фронта. Снабжался плацдарм морским путём. С этого момента бои на нём более двух лет носили позиционный характер. Приморская группа на протяжении этого времени сковывала несколько дивизий противника под Ленинградом из состава 18-й немецкой армии, активно вела контрбатарейную борьбу. Конечно, на плацдарм доставлялись подкрепления. Осенью 1943-го на плацдарм была переброшена 2-я ударная армия. В январе 1944-го она перешла в наступление, что способствовало успешному завершению боёв по полному снятию блокады Ленинграда. Соответственно, на этом заканчивалась и история плацдарма, который переставал быть таковым. Это если совсем вкратце.
Всё это златков со своим историческим образованием, разумеется, хорошо знал. И мог бы, пожалуй, ещё и от себя добавить интересных подробностей. Из переворошённой в Сети информации ярче всего отразилась пара фактов: во-первых, плацдарм был самой западной точкой, не занятой вермахтом во время Великой Отечественной войны. Он ещё раз открыл карту: действительно, населённый пункт Керново, самая западная точка плацдарма. Как-то не задумывался об этом раньше. Во-вторых, это мы называли сохранённую за собой часть побережья «плацдармом» или «пятачком». Немцы именовали её не иначе как «Ораниенбаумский котёл». В принципе, имели для того все основания – ведь изначально советские части оказались в нём вынужденно, будучи прижаты к побережью. Хотя классическим «котлом» это не было – сохранялась возможность морского сообщения. Как позже у немецкой группы армий «Север» в 1944–1945 годах в Курляндии. Кстати, в «Курляндский загон» угодили как раз части, осаждавшие Ленинград. Такие вот превратности судьбы. Впрочем, это уже другая история…
Но больше всего Златков засиделся не за фронтовыми картами и сводками, касавшимися мест и времени основных боевых столкновений на плацдарме. И даже не за номерами частей и подразделений, которые нужно было освежить в памяти по просьбе Рязанцева. Его внимание приковали выложенные в Сети фотографии. Простые фотографии, сделанные в 1941–1944 годах, на которых были изображены защитники плацдарма. Златков внимательно вглядывался в лица людей. У каждого из них была своя жизнь и общая, по большей части трагическая судьба. И о том, как всё сложилось для этих людей – для каждого конкретно, с его заботами, чаяниями, надеждами, просто привычками, словом, всем тем, что есть у каждого из нас сегодня здесь и сейчас, – мы так никогда ничего и не узнаем.
Он лёг спать поздно. И хотя спал совсем мало, видимо, под впечатлением от просмотренных сведений ему даже вроде что-то приснилось – точно про войну и будто бы про плацдарм. Какой-то артиллерийский обстрел над головой, что ли. Впрочем, всё было очень смазано