Университетские записки. Дмитрий Валентинович АмурскийЧитать онлайн книгу.
факультет мы тогда приехали вместе с Димычем. В холле мой одногруппник остался ждать лифт, а я, чтобы не терять зря времени, помчался по лестницам. Подбегаю к аудитории, стучусь в дверь и вхожу.
Преподаватель укоризненно посмотрел на меня и спросил:
– Ну-с, молодой человек, объясните, почему вы опоздали? Что у вас произошло?
И я начал оправдываться перед Жердевым, автоматически начиная фразу словом «мы»:
–Мы проспали!
От этих моих слов вся наша группа почему-то начала дико хохотать. Даже сам Жердев заулыбался, сменил гнев на милость и жестом руки разрешил пройти на место.
Я же никак не мог понять, почему все смеялись. Мельком оглядел себя – вроде бы с одеждой всё в порядке. И лишь когда садился за стол, увидел, что за мною идёт ещё кто-то. Поднял голову и увидел одногруппницу Настю. Только тут до меня дошла вся двусмысленность ситуации!
Мы стояли в дверном проёме вдвоём с Настей, и я громко заявил, что «мы проспали». Надо же было так «удачно» выразится! Покраснев, как вареный рак, я попытался пригнуться к столу, чтобы сделаться как можно менее заметным, а вся группа смеялась надо мною ещё громче! Хорошо ещё, что Настя не обиделась.
Через минуту, когда в аудиторию постучались Димыч и кто-то с ним, все ещё улыбались. Павел Ефимович весело спросил очередных опоздавших:
–Вы тоже проспали? – чем вызвал в группе новую волну истерического смеха. После этого Жердев воздержался от обычных нотаций и разрешил вошедшим сесть на свои места.
Пара закончилась и мои добрые одногруппники разнесли весть о неловкой фразе по всему курсу. И до самого конца недели ко мне приставали все знакомые с просьбой рассказать, когда и с кем я проспал. А я был тогда человеком закомплексованным, от таких вопросов смущался, и послать тех, кто задавал такие вопросы, куда подальше, ещё не догадывался. К счастью, всё это скоро забылось.
Глава 5. Матан
Наш лектор по математическому анализу, Вячеслав Васильевич Фёдоров, очень не одобрял то, как студенты сокращали название его предмета. Видеть слово «МАТАН» на обложках тетрадей с конспектами было выше его сил. Как-то раз, не смотря на всю свою флегматичность, он даже выступил перед лекцией с коротким заявлением о том, что подобное сокращение неблагозвучно, некрасиво и некорректно, что если уж нам так хочется сократить наименование данного предмета, то лучше сделать это как-нибудь по-другому. Например, «Матем. Ан.».
Однако речь его была лишь гласом вопиющего в пустыне. Столь не нравившееся лектору слово давно стало укоренившимся в студенческой среде термином. Предмет – матан; преподаватель, ведущий семинары в группе, – матанщик; студент, хорошо разбирающийся в этой математической дисциплине, – матанист или матанюга.
В курсе лекций Фёдорова использовались буквы греческого алфавита. Особенно популярными сначала были ε (эпсилон) и δ (дельта). Многие формулировки включали в себя фразу «Для любого ε>0 найдётся такое δ>0, что…».
Мой одногруппник Валерка, тот самый, с которым мы разыгрывали общую тетрадь, как-то пошутил на эту тему, сформулировав универсальное решение всех задач на непрерывность