Путешествие с Чарли в поисках Америки. Джон СтейнбекЧитать онлайн книгу.
хорошей порции двадцатилетней яблочной настойки и примостился к столу с другой стороны. Чарли подвинулся и положил голову мне на ноги.
При встречах в пути обхождение бывает самое деликатное. Вопросы прямо в лоб или на личные темы считаются недопустимыми. Впрочем, ведь это повсюду в мире служит признаком воспитанности. Фермер не спросил, как меня зовут, я его – тоже, но он скользнул взглядом сначала по моим ружьям в резиновых чехлах, потом по удочкам, прикрепленным к стене.
– Вы слушали сегодня радио?
– Последние известия – в пять часов.
– Ну что там в ООН? Я забыл включить.
Он потягивал яблочную настойку, проникновенно смакуя каждый глоток.
– Хорошая штука.
– Как у вас здесь смотрят на то, что мы все огрызаемся на русских?
– За других не скажу. А по-моему, это похоже на арьергардные бои. Лучше бы мы сами заставили их огрызаться.
– Неплохо сказано.
– А то мы ведь только и делаем, что обороняемся от них.
Я налил и ему и себе по второй чашке кофе и добавил яблочной настойки в стаканы.
– По-вашему, нам следует перейти в наступление?
– По-моему, мы должны хоть иногда задавать тон.
– Я не с целью опроса, но скажите, как у вас здесь проходит предвыборная кампания?
– А кто это знает? – ответил он. – Молчат люди. Из всех тайных выборов эти самые что ни на есть тайные. Своего мнения никто не высказывает.
– А может, и мнений-то нет?
– Может, и так, а может, не хотят говорить. Но я-то ведь помню – раньше как, бывало, схватывались! А сейчас что-то споров не слышно.
И действительно, мне пришлось наблюдать это по всей стране – никаких споров, никаких обсуждений.
– А в других… местах тоже так? – Он, несомненно, видел мой номерной знак, но умолчал об этом.
– Да, пожалуй. Значит, люди боятся высказывать свое мнение?
– Некоторые, может, и боятся. Но я знаю и небоязливых, а они тоже молчат.
– Вот и у меня такое впечатление, – сказал я. – Впрочем, не берусь судить.
– Я тоже. Может, все одно к одному? Нет, хватит, спасибо. Судя по запаху, ваш ужин готов. А я пойду.
– Что одно к одному?
– Ну, возьмем моего деда и его отца – мне было двенадцать лет, когда прадедушка умер. Уж они что знали, то знали твердо. Если чуть отпустят вожжи, так им наперед было известно, чем это кончится. А нам – для нас чем кончится?
– Не знаю.
– Этого никто не знает. И кому нужно чье-то мнение, если мы ничего не знаем? Мой дед мог сказать, сколько у Господа Бога волосков в бороде. А я понятия не имею о том, что было вчера, а что будет завтра – и подавно. Он знал, из чего сделан стол, что такое камень. А я не могу осилить формулу, согласно которой никто ничего не знает. Нам не за что уцепиться, мерила у нас нет никакого. Ну, я пойду. Завтра увидимся?
– Вряд ли. Я хочу пораньше выехать. У меня намечено пересечь штат Мэн и добраться до Оленьего острова.
– Красивый островок, верно?
– Не знаю. Никогда там не был.
– Там очень