Пещера. Жозе СарамагоЧитать онлайн книгу.
серии, Сиприано Алгор всего лишь следил, как подвигается дело, сокрушаясь, что не может помочь, а еще больше – оттого, что всякое вмешательство в процесс с его стороны только замедлит и затруднит его. Но когда Марта положила перед собой лист бумаги, собираясь приступить к последней серии иллюстраций, отец поспешно собрал первые эскизы и вышел в гончарню. Дочь успела еще сказать ему вслед: Не злитесь, если первая толком не получится. Час за часом, весь остаток дня и часть следующего, покуда не пришло время отправляться за Марсалом Гашо, гончар делал и переделывал фигурки, изображающие сестер милосердия и мандаринов, шутов и ассирийцев, эскимосов и шутов, почти неразличимые в первых попытках и пробах, но обретавших образ и облик по мере того, как пальцы начали на собственный страх и риск и в соответствии с собственными законами толковать указания, поступавшие к ним из головы. На самом деле мало кто знает, что в каждом пальце имеется свой собственный мозг, размещенный где-то между основной, средней и ногтевой фалангами. А тот орган, который мы называем мозгом и с которым мы приходим на этот свет, и который носим в черепной коробке, и который несет нас, чтобы несли его, так вот, этот мозг не может породить ничего, кроме смутных, расплывчатых, очень общих и довольно, прямо скажем, однообразных намерений, а уж вокруг них что-то должны делать пальцы и руки. И если, например, головному мозгу вздумается написать картину или сонату, изваять скульптуру или сочинить рассказ или слепить глиняную фигурку, он лишь выражает пожелание, а потом ждет, что дальше будет. И оттого, что мозг отдает приказы рукам и пальцам, он верит – или притворяется, что верит, – будто этого довольно, чтобы работа после скольких-то операций, выполняемых оконечностями конечностей, была сделана. Заметим, кстати, что при рождении человека пальцы у него еще лишены мозга, он формируется постепенно, со временем и с помощью глаз. Помощь эта очень важна, как и содействие всего, что видно через их посредство. По этой причине лучше всего у пальцев получается как раз обнаруживать скрытое. И всему, что мозг усваивает как нечто внушенное, как магическое или сверхъестественное, какой бы смысл ни влагали мы в эти понятия, обучили его пальцы и их маленькие мозги. Для того чтобы головной мозг узнал, что такое камень, пальцы сперва должны были его ощупать, ощутить его шероховатость, плотность и весомость – и пораниться им. Лишь много времени спустя понял мозг, что этот обломок скалы можно превратить в нечто, именуемое «нож», и в нечто, называемое «идол». Головной мозг постоянно отстает от рук, и даже когда нам кажется, что обгоняет их, все равно – именно пальцы должны объяснять ему итог тактильных исследований, дать представление о том, как вздрагивает эпидермис, соприкасаясь с глиной, как остер разрывающий ткани резец, как жгуч укус кислоты, как нежен трепет бумажного листа, познать орографию поверхностей, фактуру тканей, алфавит рельефа. И красок. Истина требует признать,