Вначале будет тьма // Финал. Михаил ВеллерЧитать онлайн книгу.
ближайшая девушка тут же сунула ему под нос микрофон.
«Хватит, – сжалился в голове спасительный автопилот, – уходи».
Он наконец-то отмер, распихал лезущих ассистентов и широким шагом двинулся обратно, ровно тем же путем, что и пришел. Пересек дорогу на красный – не глядя, вслепую надиктовал письмо помощнику и буквально рухнул на заднее сиденье первого попавшегося такси.
– На Смоленку. В купальни.
24
Блестки держались плохо. Лиза нахмурилась. До выхода на экстатик оставалось минут семь, а новый лайнер все никак не дрессировался. Маленькие плоские камушки, которые должны были садиться на кожу как влитые, отставали и отваливались. Предприняв последнюю попытку, Лиза отступила и достала привычный тюбик с перманентной краской. Пусть макияж будет простенький, по крайней мере от нее не будет ничего отваливаться. Белый узор, которым минуту спустя было покрыто ее лицо, состоял из пересекающихся линий, точек и треугольников. Темные, подкрашенные углем глаза засветились ярче.
В квартире царил идеальный порядок. С самого утра Лиза убиралась. Сама. Эта странная ее привычка игнорировать клининговые службы, возиться с тряпками обычно раздражала Андрея, но так как сегодня он пропал с самого утра, она полностью погрузилась в процесс. Вымыла окна, пол, протерла полки, плиту, постирала покрывала. И все думала о смерти и ее близости. Разбирала шкаф. Белые джинсы. Черная майка. Гора одинаковых, чтобы не путаться, темно-синих носков. Вот был человек, незнакомый ей, существовавший, кажется, все это время в каком-то параллельном, но все-таки едином с ней материально мире. Ел еду, злился, радовался, видел, наверное, сны. Его знал – не знал, любил – не любил ее муж. У него с ним были какие-то общие картинки, общие загогулинки, общая плачущая мама. Один айпад на двоих. И вот прошло время, брат ходил где-то далеко, собирал темное облако на свое белое когда-то темечко. Убивал людей? Или, может, миновало? Но даже если убивал, виноват ли в этом? Может, все было предопределено с тех пор, как их маме, усталой после бестолкового дня, хватало сил, чтобы сказать Андрею «я люблю тебя», а Игорю – не хватало? Раскладывая и развешивая на плечиках одежду Андрея, она подумала, что сиротливые, без тела, тканевые обертки похожи на людей, у которых вот так же, как у Игоря, было отнято что-то в самом начале, и они существуют, пестрят, собирают на себе взгляды и впечатления, не замечая, что у них нет рук и ног, не скучая даже по ним. А потом их отправят на помойку, и ничего не останется.
Время десять, пора выходить. Лиза взглянула в зеркало и осталась довольна: белое мужское сюрко с красным крестом и красной подкладкой, розовые кроссовки на высокой подошве, несколько деревянных браслетов на ногах. Поколебавшись немного, захватила длинный индийский платок (вечером может похолодать) и вышла из дома.
На улицах было немноголюдно и темно. Сколько людей в этот момент идут на заброшенный завод, чтобы потанцевать под старые треки? Сотня? Может быть, чуть больше. Для Лизы экстатик был частью мира мамы. Она помнила, как та приводила ее в йога-клуб,