Нейтральной полосы нет. Евгения ЛеваковскаяЧитать онлайн книгу.
а если бы папа не в командировке, ты бы на него подумала?
– Как ты можешь так говорить? Как это я могу на отца подумать?
– А на меня, значит, можно, потому что я не могу в командировку?
Вопросы он задавал матери, а смотрел прямо в глаза лейтенанту. Подводный разговор шел между ними, и, видно, до чего-то они договорились. Лейтенант достал блокнот, маленький, несерьезный, написал, вырвал крохотную бумажку, положил ее перед Викой на стол, всем улыбнулся, мальчику особенно щедро, пожелал скорее разобраться со всеми недоразумениями и вышел с таким видом, словно направился не к подполковнику на второй этаж, а отдыхать и развлекаться.
Не прерывая беседы, Вика прочла: «Думаю, он не крал».
То ли приход Лобачева как-то разрядил обстановку, то ли вопрос относительно отца, довольно ядовито поставленный мальчиком, озадачил мать, но, во всяком случае, Вике было ясно, что она уже не столь уверена в своем предположении. Призналась она, что побила сына.
– Я прошу вас обязательно сделать заявление о краже, – сказала женщине Вика. – Очень жаль, что вы не сделали этого сразу. А тебе, – обратилась она к мальчику, – не надо бы так замыкаться, надо бы понять маму. Мама у тебя одна. Ты и представить себе не можешь, как плохо без мамы. Ты маму беречь должен…
Вика от души старалась внушить все, в чем была убеждена, все, что пережила горько, но почему-то безоговорочно ясное для тебя труднее всего доказывать. Фразы тянулись вязкие, как пластилин, вей их хоть до вечера, скульптура не родится.
Женщина, прощаясь, поблагодарила. Кажется, искренне. Мальчик промолчал, так и не взглянув на Вику.
Она вышла проводить их в коридор. Вышла не потому, что так полагалось. Не хотелось оставаться сейчас в комнате, пахло здесь поражением.
Вика решила пойти в столовку пообедать, а уже потом посидеть над материалами для совещания. Если хоть пять минут дадут, она найдет, что сказать. Какое может быть предприятие коммунистического труда, если там ни к черту работа с подростками? Какой может быть ударник, передовой человек, если у него сын – правонарушитель?
Вика и вышла бы на улицу, если б не услышала прямо над собой, на площадке второго этажа, куда вела деревянная лестница, знакомый уже, веселый голос:
– …посадили птенца-альбиносика в мундире. Ну какой из нее воспитатель?
– Не такой уж птенец, – это Фузенков. – Два курса института, между прочим, учится отлично, и пробивная сила у этого птенца дай бог. Деловитая девчонка.
– Это взрослых можно деловитостью подкупить, а детей не обманешь. Детям горячая душа нужна, дети веселых любят, а она у вас такая, бедняжка, унылая, старательная и унылая. От нее спать хочется.
– Тише ты! – прикрикнул Фузенков. – Нацепил вот обутку модерновую и – несешь! В старании я беды не вижу.
Отойти, не скрипнув. Только бы не заметили. Волю – в кулак! Как мужественно звучали эти слова еще час назад, а сейчас какая в них трескотня пустая. Что ты можешь? Ты ничего не можешь…
Выбравшись