Агент сыскной полиции. Ирина МельниковаЧитать онлайн книгу.
у всех была одна – в жалкую каморку с тремя-четырьмя убогими кроватями, разделенными ситцевыми занавесками. Но дело редко доходило до постели. «Пропащие, но милые создания» сбывали свою добычу в руки котов, которые следовали за ними по пятам до условного места. Здесь жертва расставалась с последними иллюзиями, хорошо, если не с жизнью, а коты уходили в темноту с чувством исполненного долга и пожитками очередного любителя плотских утех…
– В кузницы нам соваться нечего! Судя по всему, Мозалевский не из портяночников. Если захочет отлежаться, то найдет себе девку поприличнее.
Тартищев вышел из экипажа, окинул взглядом прибывших с ним на нескольких пролетках и телегах агентов, местного околоточного Грибанова, дюжину городовых и приказал:
– Квартал окружить! Смотреть, чтобы из окон не сигали! Особое внимание тем, кто вздумает вдруг по крышам уходить! Всякая рвань коричневая мне ни к чему, тем более болдохи[24] или зеленые ноги.[25] Ищите человека, похожего на Мозалевского.
Ночная жизнь шла своим чередом, а обитатели Хлудовки, пока не подозревавшие о внеочередной облаве, продолжали веселиться на всю катушку: то и дело открывающиеся двери кабаков и те, что под красным фонарем, выпускали на волю дребезжащие звуки разбитого фортепиано, визгливой скрипки, отменную ругань или разудалые пьяные песни. Агенты и городовые оцепили квартал, и Хлудовка моментально притихла, почувствовав неладное.
– Двадцать шесть![26] – И раздалась в ночи почти соловьиная трель полицейского свистка.
– Двадцать шесть! – И отворились вдруг окна, и выпрыгнули из них прямо в объятия сыскарей самые нетерпеливые, а значит, и самые интересные для полиции обитатели Хлудовки.
По железной крыше загрохотали сапоги. Тартищев кивнул Алексею:
– Каторга отрывается. – И крикнул снизу в темноту: – Эй, болдохи, никого не возьму. Поговорить надо!
– Чего ж тогда сусло[27] свое привел? – справился сверху чей-то голос.
– А чтоб было кому рожу тебе начистить, Червивый! – почти нежно ответил ему Тартищев. – Кому я велел в город больше не соваться? Где хочешь пропадай, а здесь не шатайся… Второй побег с каторги… Ты меня знаешь, если возьму, сгниешь на рудниках!
– Да я уйду… – оправдывался Червивый, – отлежусь пару дней и на Москву рвану… Чево я тут забыл?..
– Спускайся вниз! – приказал Тартищев. – Разговор есть…
И здоровенный детина с выбритой наполовину головой вышел покорно из темноты и остановился, не доходя до Тартищева пару шагов:
– Чевой-то?
– Ближе подойди, рожа арестантская! – Тартищев поднес к его носу увесистый кулак. – Ты мой кулак знаешь, Червивый! Говори, кто вперед тебя в окно сиганул? Крапива? А ну отвечай!
Червивый покосился на кулак начальника сыскной полиции, но промолчал.
– Кто? Я тебя спрашиваю или нет? Крапива,
Завсегдатаи притонов, ночлежек.
Беглые с каторги.
Сигнал об опасности, все равно что «Полундра!» для моряка.
Кличка, произошедшая от аббревиатуры СУС – Североеланский уголовный сыск. Ср.: МУР – Московский уголовный розыск – «мусора».