Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски. Кейт МурЧитать онлайн книгу.
я бы сказала, что краска вообще была безвкусной». Но некоторые специально ели краску: им это нравилось.
Другим новым работником, попробовавшим в то лето волшебный элемент, стала 16-летняя Эдна Больц. «Этот человек, – позже написали про нее в журнале Popular Science, – с рождения был одарен жизнерадостным характером». Изящная от природы, ростом всего метр шестьдесят пять, она была, однако, выше большинства своих коллег. Ей дали прозвище «Дрезденская куколка» из-за прекрасных золотистых волос и светлой кожи; кроме того, у нее были идеальные зубы и, возможно, как результат работы, сияющая улыбка. Со временем она сблизилась со своей наставницей, мисс Руни, которая отзывалась о ней как об «очень приятной девушке; очень порядочной и из очень хорошей семьи». Эдна была глубоко религиозна, но помешана на музыке. Она пришла в июле, когда из-за спроса военных объемы производства взлетели.
В то лето на заводе кипела работа. «Это был настоящий дурдом!» – воскликнула одна из сотрудниц. Девушки уже оставались сверхурочно, чтобы справляться со спросом, выходили семь дней в неделю; теперь же студия перешла на круглосуточный режим. В темных окнах красильщицы циферблатов сияли еще ярче: эдакая мастерская светящихся духов, трудящихся всю ночь напролет.
Хотя от них и требовали большой скорости, девушкам в целом нравился рабочий процесс – они упивались идеей о том, что расписывают циферблаты по много часов в день ради своей страны. Большинство из них были подростками – «веселые, хихикающие девчонки», – и они находили время для веселья. Одной из их излюбленных забав было нацарапать на часах свое имя и адрес: послание для солдата, который будет их носить. Иногда девушки получали от них письма. Постоянно приходили новые сотрудницы, что еще больше способствовало дружелюбной атмосфере.
В Ньюарке в студии работали где-то 70 девушек. Во время войны их стало больше как минимум в три раза.
Теперь девушки сидели по обе стороны столов, всего в метре друг от друга.
Среди них оказалась и Хейзел Винсент. Как и Кэтрин Шааб, она была родом из Ньюарка; у нее было овальное лицо, нос пуговкой и светлые волосы, которые она укладывала по последней моде. Другим новым работником была 21-летняя Альбина Маггия, дочка итальянского иммигранта – третья из семи, – миниатюрная пухленькая женщина ростом всего метр сорок два, с типичными для итальянцев темными волосами и глазами. Она была рада вернуться к работе – раньше она занималась изготовлением украшений для шляп, однако ей пришлось уйти, чтобы ухаживать за своей матерью, умершей в прошлом году, – однако она не стала самой быстрой красильщицей циферблатов. Кисти ей казались «слишком грубыми», и она успевала за день раскрасить лишь полтора ящика. Как бы то ни было, она старалась изо всех сил, позже заметив: «Я всегда выкладывалась по полной для этой компании».
За длинными деревянными столами к Альбине присоединилась ее младшая сестра Амелия, которую все называли Молли. В этой студии