Иоанн Кронштадтский. И. К. СурскийЧитать онлайн книгу.
разрешалось спать на канцелярских столах неотапливаемого помещения.
Если бы русские люди, вывезшие из России царские деньги, или вообще богачи имели бы христианскую любовь отца Иоанна к страждущим русским беженцам и вникли бы в глубокий смысл слов о. Иоанна: «Дай… прежде всего крышу», – то давно бы в местах большого скопления эмигрантов высились большие дома богаделен для русских стариков, старух и людей, не способных к труду, и ночные приюты для безработных. Тогда не было бы столь частых самоубийств, вызываемых горечью беспомощности и отсутствием крова. Люди, стыдящиеся просить, т. е. лучшие люди, не умирали бы с голоду; если бы у этих несчастных была бы своя кровать в общежитии, отапливаемом зимою, но не было бы денег на еду, то соседи поделились бы с ними, кто дал бы кусок хлеба, кто кружку чаю и кусок сахару и помогли найти заработок; они чувствовали бы нравственную поддержку и не впадали в отчаяние.
Я хорошо помню то время, когда главной моей мечтой было прийти домой, лечь спать и выспаться, но несколько месяцев у меня не было ни комнаты, ни кровати.
Помню, однажды стоял я у Иверской церкви на Белградском кладбище и вижу: несут 4 человека на палках гроб, сколоченный из простых досок с большими щелями. Я понял, что это не Суворов, чтобы нести гроб на руках, и спросил несших, почему несут гроб на руках и кто такой умерший? И мне ответили, что нет денег на наем лошади, а покойный – офицер, умерший от голода.
Великое начинание великого человека блестяще осуществилось и приносило неисчислимую пользу во имя Христово.
Благотворительность о. Иоанна
О. Иоанн хорошо помнил Первое Послание Собора св. Апостолов в Иерусалиме, в коем они писали обращенным из язычников, чтобы помнили нищих.
Поэтому он не ленился ежедневно заходить в мелочную лавку Петрова менять 10–15 рублей на копейки и раздавал их нищим. Так продолжалось лет 6–7.
Торговля у Петрова была необычайно бойкая, вдвое больше, чем у других, лавки которых были на людных местах. Однажды, когда о. Иоанн опять зашел к нему и попросил разменять на медные деньги 20 рублей, в лавке была масса покупателей, и хозяин Петров внутренне раздосадовался на отца Иоанна. И сам потом рассказывал: «Такая взяла меня досада! Мелочь самим нужна, народу – хоть разорвись, а тут пересчитывай полчаса копейки на целых 20 рублей. Я исполнил просьбу батюшки, но подумал: “Хоть бы ты убрался куда-нибудь в другую лавку со своими копейками. Надоел, право”».
О. Иоанн поблагодарил, взял мешочек с медяками и вышел. Проходит день, другой, третий – батюшка не идет менять. Я на это внимания не обратил, даже доволен был. Прошло около месяца… Замечаю я, что почти с каждым днем торговля у меня идет все хуже и хуже; покупателей не только нет толпы, но частенько и никого нет. А тут, как на грех, капуста скисла, хлеб, что ни спечешь, – мякина одна, просто выбрасывай, огурцов целая бочка пропала. Словом, через два месяца моя торговля стала неузнаваемой; точно руку кто наложил. Покупатели стали заходить редко. И начал я призадумываться