Рассказы о Родине (сборник). Дмитрий ГлуховскийЧитать онлайн книгу.
традиции они всем экипажем семнадцатой экспедиции смотрели «Белое солнце пустыни» без перевода, в фойе байконуровской гостиницы «Космонавт», она знала, как все будет. Сергей тогда время от времени наклонялся к ней, чтобы нашептать на ухо перевод очередной шутки или киноцитаты, высеченной в граните времен, но она слышала только его чеканное русское «р». От него веяло спортивным мужским одеколоном, свежим и сладковатым. И каждый раз, когда он щекотал ее ушки своим мятным дыханием, когда она слышала его мягкое рычание, ее сердце на миг переставало биться. И когда за несколько секунд до старта он приподнялся, чтобы еще раз проверить, надежно ли ее тело опутано ремнями, и успокаивающе прикрыл ее руку своей ладонью, она уже отдалась судьбе.
Ее мечта о космосе началась с пубертатных грез о космонавтах. И почему-то не Нил Армстронг, не Эдвин Олдрин глядели со стены тесной девичьей спаленки в ее кровать. Нет, сияющая улыбка русского пионера манила ее стократ сильнее. Она знала, что Гагарин погиб еще до того, как она появилась на свет. Но вырезанный из журнала черно-белый портрет в низком разрешении испускал почти видимую глазу ауру запретной чувственности. Он был русский, и любить его не полагалось. Он был павшим героем, и это придавало ему сходство с персонажем любимых анимэ.
– You have to, – ободряюще кивнул Олег. – It is an order. He’s Commander of the Expedition, so he’s your Commander, too[1].
– The command hasn’t been handed over yet, – возразила Пегги Уитсон. – I’m still in charge here. And I officially object it. If you dare to consume alcohol aboard the ISS, I will formally complain to NASA[2].
– Come on, Peggy! – Бортинженер Маленченко сделал бровки домиком. – It was a hard long day. We’ve been so busy working, and then that press conference… We need to relax![3]
– Oh Yuri, – Уитсон недовольно нахмурилась. – You start reminding me of those ridiculous ever-drunk Soviet cosmonauts from our stupid movies…[4] – Peggy, please! – вступил наконец и сам Сергей. – You know that it is a very special day for us three…[5] Еще немного дожать ее, ребята, – шепнул он Юрию и Олегу Кононенко.
– Very special day, – подтвердил Кононенко. – Very.[6]
– Oh guys, come on… – Голос Пегги дрогнул. – You can’t be serious…[7] – The 12th of April![8] – на всякий случай уточнил Волков.
Пегги растерянно оглянулась на своего соотечественника. Но Гаррет Райзмэн, с интересом наблюдавший за ходом прений, поспешно отвернулся и забегал пальцами по клавишам компьютера.
– The day of Cosmonautics![9] – торжественно объявил Сергей.
– Goddamn, I know it, believe me! We’ve been celebrating it the whole freaking day! This press conference, and these wonderful Korean salads!.. – Пегги сердито сверкнула глазами на кореянку. – Personally, I think we’ve been celebrating too much.[10]
– Сеансов связи сегодня больше не будет? – негромко уточнил Кононенко у Волкова.
– Я сказал, оборудование будет на профилактике. И вообще, у нас сейчас официально сон. Часа два точно в запасе есть. Отключай камеры.
– Peggy, it is safe, no one will know, – заверил упрямую американку Волков. – Word of officer![11] – Excuse me? Oh, whatever?! Okay, guys… Anyway, with this mission I’ve just set a new world record, I don’t care, I can quit. Think about your careers yourself, what the hell I have to be your mummy… – Уитсон взъерошила челку. – Happy Day of Cosmonautics, people![12] – О! – одобрительно загудел Кононенко, извлекая из кармана соску и отбирая у Волкова бутылку.
Движения его были скупы
Придется тебе это сделать. Это приказ. Он – командир Семнадцатой экспедиции, а значит, и твой командир тоже (англ.).
Руководство МКС еще не было передано официально, а значит, командую здесь я. И я официально протестую. Если вы осмелитесь употреблять алкоголь на МКС, я пожалуюсь в НАСА (англ.).
Да ладно, Пегги! У нас был долгий и трудный день. Пришлось крепко потрудиться, а потом еще эта пресс-конференция! Надо же как-то расслабляться! (англ.)
О, Юрий! Ты начинаешь напоминать мне этих смехотворных вечно пьяных советских космонавтов из наших дурацких фильмов… (англ.)
Пегги, ну пожалуйста! Ты же знаешь, для нас троих сегодня – совершенно особенный день (англ.).
Очень особенный день. Очень (англ.).
Да ладно вам, ребята… Вы ведь это все не всерьез… (англ.)
12 апреля! (англ.)
День космонавтики! (англ.)
Черт подери, я прекрасно знаю это, поверьте мне! Мы сегодня праздновали целый чертов день! И эта пресс-конференция, и эти распрекрасные корейские салатики!.. Лично я думаю, что мы как раз праздновали слишком бурно (англ.).
Пегги, это совершенно безопасно, уверяю тебя! Слово офицера! (англ.)
Что, простите? О, да какая разница?! Ладно, ребята. Неважно, лично я этой миссией установила новый мировой рекорд, мне-то все равно, могу и уволиться. Заботьтесь о своих карьерах сами, какого черта я должна быть вашей мамочкой… Счастливого Дня космонавтики! (англ.)