Танец меча. Дмитрий ЕмецЧитать онлайн книгу.
дергала широкой, почти мужской ладонью длинную кофту.
– Ну? – спросил Троил поощрительно.
– Я тут хотела… думаю все время… – начала Улита, но оборвала себя и, махнув рукой, выпалила: – Может ли быть прощен Арей?
Троил разглядывал ее, чуть сдвинув брови.
– Ага, щас! Сегодня Арей, завтра Лигул! А почему не Тухломон? Все на него орут, все обижают гадика! – влез в разговор Корнелий.
Однако Улита к нему даже не повернулась. Она смотрела только на Троила.
– Не я решаю, кому быть прощенным.
– Но вы же генеральный страж!
– И что из того? По-твоему, я сотворил небо и звезды? – тихо ответил тот.
Улита, тоскуя, опустила глаза.
– Но тогда хотя бы объясните почему!!! – сказала она беспомощно.
– Я могу только предположить. Арей неспособен искренно пожелать прощения! – ответил Троил.
– При определенных обстоятельствах он мог бы сказать «прости»! – настойчиво сказала Улита.
– При определенных обстоятельствах он смог бы выдавить «прости!» сквозь зубы. Пожелать же прощения – означает повернуться к прошлому спиной и никогда даже на мгновение не пожелать обернуться. Слова же как таковые вообще необязательны. Нужно только движение сердца.
– Которого у Арея нет? – недоверчиво спросила Улита.
Троил вздохнул.
– Идем на кухню. Я все-таки хочу сегодня закончить борщ по-эдемски, – сказал он.
В это же время в общежитии озеленителей Чимоданов стоял у окна и поливал йодом фиалку. Он обожал делать мелкие гадости. Зудука, свесив ноги, сидел на шкафу и, используя баллон с дезодорантом и зажигалку, играл в «Горыныча», пуская пылающие струи.
Несмотря на то что было уже почти утро, общежитие озеленителей гуляло и шумно пело песни разных народов. Под окнами кто-то долго кричал, грозился, но так и не подрался. Чимоданов, в предвкушении дежуривший у подоконника, разочарованно отодвинулся в глубь комнаты.
Меф, только что завершивший поединок с Мошкиным, разглядывал на своем торсе красные пятна от шеста. Завтра некоторые исчезнут, а другие станут черными, потом фиолетовыми, потом лиловыми – так и будут менять цвета до бесконечности.
– Тебе не больно, нет? – сочувственно спросил Евгеша.
– Щекотно! – поморщился Меф. – Может, ты не будешь садить со всей дури? Я же тоже могу тебя мечом по шее рубануть! В учебном режиме с разворота.
– Я не со всей дури! Я в полдури, – обиделся Евгеша. – Ты же знаешь, когда надо, я кирпичи из кладки вышибаю.
– Да знаю, я… Ай! – Меф ткнул пальцем в самое больше пятно и скривился. Все же странно, насколько человек зависим от физической боли. Возьми кого хочешь – философа, писателя, музыканта, парящих мыслью в заоблачной выси, и прищеми им дверью хотя бы ноготь мизинца. И все! Всякую возвышенность как корова языком слизала! «Где йодик? Где зеленка? Срочно меня к дохтырю – умираю я!»
Меф ушел в душ, погремел водой, с жестяным звуком падавшей в поддон, и назад вернулся уже в майке. Пока