Черно-белый танец. Анна и Сергей ЛитвиновыЧитать онлайн книгу.
противоречия, подружилась с Генкой из Камышина. И что? Генка – татарин, поступал по национальной квоте. Вступительные сдал на трояки. Одевается плохонько, живет в общаге. Но Насте на его национальность, тройки и одежду – плевать, был бы человек интересный. Только мозг у Генки тоже на троечку работает. Большой театр обозвал мракобесием, Высоцкого – актеришкой и бездарным клоуном. А сам до сих пор не научился деепричастные обороты запятыми выделять.
Москвичи, спору нет, смотрятся приличней. Только и с ними у Насти пока не ладилось.
Подругам она снисходительно говорила: «Да ну, выбрать не из кого. Ассортимент скуден». И только самой себе – по страшному секрету – признавалась: симпатичных парней уже расхватали другие. И у Насти в сравнении с этими другими не было никаких шансов… Разве мальчикам нравятся пегие волосы? Нравится, когда девушки не умеют поддержать острый разговор? Нравится танец в «две ужимки, два прихлопа» – а по-другому Настя не умела? Хорошо хоть, с «упаковкой» у нее проблем нет: дед без звука достает все, что надо. И кроссовки, и джинсы, и дутую куртку, и итальянскую косметику «Пупа». Девочки из инженерных семей завидуют. А парням на ее одежки, кажется, наплевать.
Но более всего Настю беспокоила другая проблема. Старая проблема, еще из детства. У нее по-прежнему не обнаруживалось никаких талантов. Да, в университет она поступила. Собрала в кулак все силы и всю волю. Но, видно, свои ресурсы этим поступлением она исчерпала… Никаких склонностей у нее не обнаружилось и здесь. Не считать же за талант «добротные статьи»?
Или ей просто на факультете неинтересно? Античную литературу читать скучно, а уж заучивать здоровенные куски из Гомера, как требовалось к коллоквиуму… А чего стоят дурацкие реактивы на фотоделе? А второй иностранный язык – французский?! Там с одними временами – уже умрешь, для каждого глагола свои правила.
– Скучно мне учиться, – пожаловалась Настя деду после месяца учебы.
Тот среагировал мгновенно:
– Если скучно, переводись. Туда, где интересно. Например, в МИСИ. Возьмут мгновенно.
И разразился целой лекцией: о том, как важно найти дело своей жизни. (Мама, слушавшая деда вместе с Настей, потом прошипела: «Попробуй только из МГУ уйти. Забыла, чего нам всем это стоило?!»)
Настя иногда завидовала Сеньке Челышеву. Вот уж оптимист! Ходит в драных ботинках, живет в общаге, стреляет по двадцать копеек до стипендии. И над античкой – как все, зевает, и зачет по фотоделу завалил: с препом поссорился. Но физиономия-то у него всегда довольная-а!..
Сеня балдел. Балдел от Москвы, от университета, от общаги. Если бы еще море здесь было… А то ездили в сентябре на подмосковные водохранилища: ну и убожество! Сплошной ил, до противоположного берега – рукой подать, и пахнет не солью, а болотом.
И в метро ему не нравилось. Сидят все какие-то каменные. Уткнутся в «Правду» и делают вид, что интересно. Красная площадь и улица Горького, конечно, впечатляли. Но гулять по ним, как по родной южнороссийской набережной, почему-то не