Бойся своих желаний. Анна и Сергей ЛитвиновыЧитать онлайн книгу.
весь вечер с его песнями подталкивал к тому, а тут еще и кассета из мага опять закружила, словно нарочно:
Michelle, ma belle,
These are words that go together well, my Michelle[4].
– А ты знаешь, Миша, мой Мишель, что битлы в Советском Союзе побывали?
Он кивнул:
– Слышал. – Голос его звучал до чрезвычайности иронично. – Побывали, приземлились в московском аэропорту, а им не дали визу и на землю сойти не разрешили. И тогда они подключили гитары к динамикам самолета и спели несколько песен для заправщиков, диспетчеров и стюардесс. А потом улетели и по пути назад, в свой Ливерпуль, прям на борту лайнера написали песню «Бэк ин зе Ю-Эс-Эс-Ар». Как же, как же!..
– Ты не смейся. Все было совсем не так – но было.
– А ты откуда знаешь?
– У меня и доказательство есть.
– Какое еще?
– А ты посмотри на меня внимательнее.
– И что?
– Никого я тебе не напоминаю?
– Сейчас, в темноте? Надежду Крупскую. Ой, больно!
– А ты не хами. Ладно, я пойду купаться.
– Нет, постой.
– Руку убери от меня.
– А что ты хотела мне рассказать?
– Ты не достоин.
– Ладно, Джулия, брось! Сказавши «А», уж договаривай.
– Я передумала.
– Ну, как знаешь.
– Ладно. Ты только никому не рассказывай. Все равно не поверят. Никто не поверит. Скажут: или с ума девочка сошла, или обкурилась.
– Можешь на меня рассчитывать. Я – могила.
– Короче говоря, я – их дочка.
– Кого?!
– Битлов.
– Н-да? Хе-хе. Всех сразу?
– Зря я рассказала.
– Не, правда. Кого именно? Пола, Джона? Джорджа, Ринго?
– А вот этого я тебе не скажу. Пока не заслужил.
2. Резиновый трап
За восемнадцать лет до только что описанных событий
Февраль 1968 года
СССР, воздушное пространство близ берегов Камчатки
Нынче на частных самолетах какая только шелупонь ни летает, от певца средней руки до начальника управления магистральных трубопроводов всероссийской корпорации «Мосгаз»! А ведь сорок лет назад все: и вице-короли, и президенты, звезды зарубежной и тем паче советской эстрады – пользовались самыми тривиальными, рейсовыми. Только генералы, попросим заметить, причем по обе стороны Атлантики, летали литерными бортами намного чаще, чем теперь: они обеспечивали столь много привилегий им приносившее и еще больше сулившее бесперебойное противостояние двух мировых систем с различным социальным строем.
Итак, большинство из ста одиннадцати пассажиров самолета «Боинг семьсот семь», совершающего ** февраля 1968 года рейсовый трансатлантический перелет по маршруту Ванкувер – Токио, мирно спали. Командир борта Джон Киркпатрик также пребывал в своем кресле в некоем оцепенении. Методично гудят моторы, автопилот выправляет курс, ночь, они высоко над облаками… И вдруг командир услышал в своих наушниках голос, говоривший по-английски как на явно неродном языке, с резким, рубленым выговором человека, привыкшего повелевать:
– Борт двадцать три – пятнадцать!
Мишель, миленькая моя, только эти слова я мог подобрать для тебя, моя Мишель…