Ничего святого. Борис АкунинЧитать онлайн книгу.
скiми песнями сочиненiя тапёра г-на Б. АКУНИНА
Цирлихи-манирлихи закончились
Петроградская окраина, ноябрь 1916
Во дворе мертвого двухэтажного дома, где с начала войны никто не жил, блестели поднятыми кожухами две пролетки, крепкие лошади потряхивали ушами под нудной холодной моросью. Несколько мужчин стояли кружком, обступив военного в фуражке, укрытой от дождя клеенчатым чехлом. Всякий офицер знает, что этот гордый головной убор, один раз раскиснув, никогда уже не восстановит орлиной посадки, станет слегка обвисать, будто дряблое штатское кепи. Мокрый же френч поручику Романову был нипочем. Ни сырости, ни холода Алексей не замечал. Перед серьезным делом ему всегда было жарко.
И сотрудников для операций, чреватых пиф-пафом, он подбирал по тому же принципу. Тех, кто перед лицом опасности начинает зябнуть, переводил на менее нервную работу: документы обрабатывать, заниматься расшифровкой, максимум – в наружное наблюдение.
Но сегодня люди были как на подбор, из числа не дрожащих, а потеющих. За исключением новенького, который весь трясся, но это, может быть, оттого что в первый раз. К новенькому еще нужно было приглядеться.
– Всем внимание, – очень тихо начал поручик.
К нему придвинулись плотней. Смотрели напряженно и сосредоточенно – как выражался подполковник Козловский, сугубо. Поручик Романов нарочно ввел себе в привычку с подчиненными праздной болтовни не разводить, даже в спокойной обстановке. Люди должны знать, что начальство попусту языком не чешет, и ловить всякое сказанное слово.
– Что кому делать и чего не делать, я объяснил каждому на личном инструктаже. Сейчас хочу прибавить только одно. Важность задачи вам известна. Добудем книжку – считайте, сражение выиграли. Провалим – месяц работы всего управления псу под хвост.
С начала осени Алексей служил в Петрограде, перевелся сюда вслед за князем Козловским. После впечатляющих успехов летней кампании подполковнику вышло повышение – он возглавил контрразведку столичного округа. В любой иной военной специальности попасть из фронтовой мясорубки в глубокий тыл почиталось бы за счастье, избавление от сонма опасностей. Но не в контрразведке. Во всяком случае не в питерской.
Это сухопутные армии сражаются на передовой, а битва контрразведки с самой опасной из вражеских разведок, стратегической, разворачивается прежде всего в столице и в Ставке верховного – там, где хранятся главные секреты, где принимаются главные решения. Лучших профессионалов, ударные ресурсы, львиную долю затрат немецкий Абтайлунг-3 «Б» бросал отнюдь не на прифронтовой шпионаж, а на поддержание и развитие сети агентов, действующей в Питере.
Чем глубже увязала Германия в нескончаемой борьбе с Востоком и Западом, чем больше крови теряли ее стальные дивизии, тем активней становилась работа немецких шпионов в Петрограде. Расчет у кайзеровских стратегов был правильный: бить туда, где у врага уязвимое место. А оно было известно и без разведдонесений. Империя пребывала в тяжелом кризисе, империя болела. И самым слабым ее органом, увы, являлась голова. Она и всегда-то была не семи пядей во лбу, а от длительной войны неглубокие ее извилины совсем перепутались, перестали как следует управлять гигантским телом государства.
Авторитет царской власти и правительства пал ниже некуда. Страна с болезненным удовольствием смаковала сплетни о царице и Старце, о тотальном засилии немецкой партии, о «Николашкином» пьянстве. И хоть всё было неправдой, люди охотно верили, потому что жизнь с каждым днем делалась всё тяжелей, а воевать становилось всё невозможней. Полстраны голодало, армия сидела без патронов и снарядов. И не оттого что продовольствия и снаряжения мало, а потому что транспортный коллапс. Умные люди предсказывали: вот застрянут где-нибудь в заторе поезда с зерном, останется столица на денек-другой без хлеба, и тогда грянет. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Но грянет обязательно. И слава Богу.
Самое страшное тут вот что: про «слава Богу» не революционеры говорили, те-то все были давно переловлены или пережидали в Швейцарии. Самые обычные граждане твердили, что долго это продолжаться не может. Устала Россия, обессилела от кровотечения. И конца испытаниям было не видно.
Вот шпионы и пользовались сумбуром. В их агентурной сети помимо обычных, для разведки традиционных, имелся специальный отдел слухов, и отдел транспортных диверсий, и даже забастовочный отдел – мутить рабочих на оборонных заводах.
Но, как любил в последнее время повторять князь Козловский: «Правительственный кризис – не нашего ума дело, а вот что касаемо шпионажа – тут уж, Лешенька, мое хозяйство, с меня и спрос».
Контрразведка что ж? Свое дело исполняла исправно, спасибо учителям-немцам, третий год экзаменуют. Кто из сотрудников оказался к учебе неспособен, тот давно на том свете либо выпровожен с ответственной службы за непригодность. А кто остался, свой хлеб ел недаром.
Поручик Романов, например, весь последний месяц разрабатывал операцию под кодовым названием «Любимая книжка». Из-за обширности и разветвленности своей сети немцы были вынуждены использовать