Луноход. Виктор ПелевинЧитать онлайн книгу.
и Серапису! Недаром… Да нет, что вы, отец сенатор, клянусь Геркулесом! Это у меня с Афин, там сейчас египтянин на египтянине… Какие у вас дощечки интересные, воска почти не видно. А львиные морды – из электрона? Скажите, коринфская бронза… Первый раз вижу… Секстий Руфин. Нет, из вольноопущенников. Все-таки чем носилки хороши – если рабы, конечно, умелые – едешь и пишешь. И светильник горит как в комнате, а мимо пинии проплывают… Вы, отец сенатор, прямо в душе читаете. Постоянно про себя слагаю. Конечно, не Марциал – так, туплю себе стилосы… «Песни я пою мелкими стишками. Как когда-то Катулл их пел, а также – Кальв и древние. Мне-то что за дело! Я стишки предпочел, оставив форум…» Ну, преувеличиваю, конечно, отец сенатор, так на то они и стихи. Я, собственно, свидетелем по делу о христианах из-за литературы и пошел. Чтоб на легата нашего посмотреть. Великий человек… Ну, не совсем свидетелем. Да нет, все как есть написал – он и правда из Галилеи, Максим этот. У него по ночам собираются, какой-то дым вдыхают. А потом он на крышу вылазит в одних калигах и петухом кричит – я как увидел, так сразу понял, что они христиане… Про летучих мышей приврал, конечно. Чего там. Да все равно им одна дорога – в гладиаторскую школу. А легат наш мне очень понравился. Да… К столу пригласил, стихи мои послушал. Хвалил очень. А потом говорит – приходи, говорит, Секстий, на ужин. Когда полнолуние будет. Я, говорит, пришлю… И точно, прислал. Я все свитки со стихами собрал – а ну, думаю, в Рим отправит. Лучший плащ надел… Да нельзя мне тогу, у меня же римского гражданства нет пока. Поехали мы, значит, только почему-то за город. Долго ехали, я аж заснул в повозке. Просыпаюсь, гляжу – не то вилла какая-то, не то храм, и факельщики. Ну, значит, прошли мы внутрь – через дом и во двор. А там уже стол накрыт, прямо под небом, и луна все это освещает. Удивительно большая была. Мне рабы и говорят – сейчас господин легат выйдет, а вы ложитесь пока к столу, вина выпейте. Вон ваше место, под мраморным ягненком. Я лег, выпил – а остальные вокруг лежат и на меня смотрят… И молчат. Чего, думаю, легат им о моих стихах порассказал… Даже не по себе стало. Но потом за ширмой на двух арфах заиграли, и мне вдруг так весело стало – удивительно. Я уж и не понял, как с места вскочил и танцевать начал… А потом вокруг треножники появились с огнем, и еще люди какие-то в желтых хитонах. Они, по-моему, не в себе были – посидят, посидят, а потом вдруг руки к луне протянут и что-то петь начнут по-гречески… Нет, не разобрал – я танцевал, мне весело было. А потом господин легат появился – на нем почему-то фригийский колпак был с серебряным диском, а в руке – свирель. И глаза блестят. Еще вина мне налил. Хорошие, говорит, стихи пишешь, Секстий. Про луну заговорил – вот прямо как вы, отец сенатор… Постойте, так ведь и вы там были – точно. Хехе, а я-то все думаю – чего это мы с вами в носилках едем? Да-а… Так сейчас-то на вас тога, а тогда хитон был, и колпак фригийский, как на легате. Ну да, у вас еще в руке копье было красное, с конским хвостом. Все мне к вам неудобно было спиной повернуться, только мне легат говорит