Дуэт для одиночества. Алена ЖуковаЧитать онлайн книгу.
собака, как со сна, – лениво и коротко. Пахло морковной ботвой и навозом. Паша перевернулся на спину. Острый нож черного облака разрезал лунный блин, и маслянистый свет стекал с неба. Про блины он вспомнил не зря. Теща должна была к ужину напечь целую гору. Свело живот, то ли от голода, то ли от мысли про семейный ужин на тесной кухне за маленьким хлипким столом, когда по правую руку нависает тещин бюст, заправленный в засаленный фартук, а по левую – вытягиваются в трубочку Муськины губы, шумно засасывающие обжигающий чай. В этот момент хочется, не разжевывая, проглотить, что дали, и упасть на диван в соседней комнате, причем лицом к стене.
«Как странно устроен человек, – подумал Павел Сергеевич Хлебников, – какие-то блины, ужин, теща. Никогда в жизни ты не был так счастлив, никогда тебе не было так хорошо, так страшно, так громадно, велико, сладко, больно, так мучительно, нежно, тонко и внезапно, а ты лежишь в дерьме и думаешь про то же дерьмо. Но ты не во сне, не в своих фантазиях ласкал ее тельце, прижимался к ней, вдыхал ее. Как такое стало возможным? Что случилось? Губами потянулась, а уже хотела, всего хотела. А глаза как завела, как изогнулась вся перед концом, а потом резко распрямилась. Как ветка выгнутая из рук выскочила. Господи, прости! Не лиши разума. И не совращал я ее, думал, мечтал, да, но никогда бы сам не решился. Девочка моя, только не оттолкни. Может, завтра все по-другому разложится, ты постесняешься в мою сторону смотреть, а я без тебя теперь сдохну. А если их отправить в Израиль, а самому возле нее тут, рядышком?»
Паша неуклюже встал на четвереньки и высвободил запутавшуюся в проволоке ногу.
С порога на него визгливо заорала жена, а теща, поддакивая, ухала филином в сторонке. Паша прошел мимо них на кухню, засунул холодный блин в рот и, криво усмехнувшись, пробубнил с полным ртом:
– Хорош орать, надоело. Никуда не поеду, я так решил, а вы катитесь колбасой в свою Израиловку.
Муся не сразу поняла, что он несет, а когда дошло, затопала ногами и закричала как умалишенная. Паша захохотал и высунул язык. Раскинув самолетиком руки, он спланировал к роялю. Прогрохотав отрывочек из «Мефисто-вальса», подскочил и рухнул пузом на диван. Он смеялся и плакал, матерно ругался и громко пел. Женщины забились в кухню и, хлюпая носами, решили, что Пашка надрался, как свинья, что он свинья и есть.
Глава 5
В начале октября Хлебниковы уехали.
Все лето до отъезда Паша прожил в раздвоенном сознании, и жизнь его напоминала двустворчатый шкаф с витражами, который занимал половину их комнаты. Шкаф скрипел и разваливался, но цветные стеклышки не потеряли яркости. Когда распахивалась створка с изображением сценок из семейной жизни, наружу вываливался изъеденный молью трухлявый скарб, вперемешку с бумажными клочками нотариальных справок, доверенностей и квитанций, а плотно прикрытая дверца с лесной нимфой символизировала для Паши райский сад, куда попасть было невозможно.
Лизочка послушно сдала все экзамены и была принята