Лживая инокиня (Марья Нагая – инокиня Марфа). Елена АрсеньеваЧитать онлайн книгу.
а все ж не видывал девушки красивее, чем эта Марьюшка. Взгляд против воли снова и снова возвращался к ней, словно к свечке в темной комнате, и в конце концов Иван Васильевич поймал себя на том, что жаждет видеть свет ее красоты всегда, каждый день.
Еле заметным кивком он выразил свое удовольствие, и пристально глядевший на властелина Богдан Бельский облегченно вздохнул: дело, кажется, слажено! Ведь его желанием непременно и как можно скорее женить государя на русской был страх перед предполагаемой английской невестой, о которой все чаще говорили при дворе. И с нашими-то, родимыми, натерпишься хлопот, пока найдешь дорогу к их сердцу, а уж к англичанке-то никак не вотрешься в доверие!
Да, с некоторых пор возникло у Ивана Васильевича новое и неодолимое желание: вступить в брак с самой Елизаветой Английской. Однако умнейшая королева-девственница прекрасно понимала, что русский царь грезит не о ней – ему нужна новая земля. Казань, Астрахань, Ливония, Урал, Сибирь и теперь Англия – еще одно звено в цепочке его могущества! Однако она не желала утратить ни грана своей королевской власти и преданности английских протестантов. Да, ей нужна Россия – как огромная, почти не освоенная иноземными купцами земля, что сулило англичанам огромные торговые выгоды. Елизавета добивалась прежде всего этого, однако она была слишком женщина, чтобы не пококетничать с этим русским царем как с мужчиной…
В конце концов игра надоела Грозному, и он на время оставил мысли о жене-англичанке. И тут-то Бельский подсуетился, сосватав государю красавицу Марью Нагую.
Посаженым отцом жениха был его сын Федор, посаженой матерью[2] – сноха Ирина. Другой сын, Иван Иванович, был тысяцким.[3] Дружками были: со стороны невесты – недавно пожалованный в бояре Борис Годунов, со стороны жениха – князь Василий Иванович Шуйский. И вот наконец над склоненной Марьиной головой прочли молитву, туго заплели ей косы, возложили царицын бабий убор. Новая, странная жизнь началась для нее!
Она повиновалась отцу безропотно – и в голову не пришло бы противиться. К тому же льстило заискивание, с которым на нее начала поглядывать родня сразу же, как свершилось сватовство. Марьюшка понимала, что именно ей обязана семья прекращением опалы и возвышением. А ведь дело с соседом совсем уже было слажено, еще какой-то месячишко – и быть ей захудалой боярыней Крамской. Нет, уж всяко лучше, наверное, царицею, хоть жених и слывет извергом. И пусть за зверя-изувера, чем сидеть в вековухах или перебиваться с хлеба на квас.
Не одна птичка-бабочка летела на огонек тщеславия, подобно Марьюшке, не одна сожгла свои крылышки, поняв, что быть царицею – это прежде всего обречь себя на невыносимую скуку.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской
Посаженый отец, мать – ряженые или прибеседные, заступающие место родителей при свадебных обрядах.
Тысяцкий – старший свадебный чин, главный распорядитель, благословляет и увозит жениха, платит за свадьбу, привозит домой молодых.