Огненная земля. Аркадий ПервенцевЧитать онлайн книгу.
А вот цветы надо было догадаться привезти и Ольге!
Звенягин подошел к чуть повядшим розам, гладиолусам и астрам, расставленным на тумбочках и на комоде, наклонился над цветами.
– Мы и принесли Оле, – вмешалась Таня.
– Ты принесла, а не он… А тебе кто? Курасов. Вез из Батуми, знаю. Необычайное происшествие на флоте: морской офицер в здравом уме и твердой памяти везет из Батуми в Геленджик цветы, в пути ухаживает за ними.
– Неужели это так необычно? – спросила Ольга.
– Необычно. Если бы Курасов утопил подводную лодку и то меньше бы говорили. Так вот, Татьяна, распишем вас, как говорится, в том же самом Геленджикском загсе, куда водили мы наших Баштовых. Я принимаю, Курасов, ее в свой дивизион. Муж и жена должны быть вместе. Уйдешь, Татьяна, из госпиталя от своего начальника Рудермана?
– Я и так уйду от Рудермана.
– Послушаем, – склонив голову набок, сказал Звенягин, – каким образом? Опять через забор?
– К Букрееву уйду, в батальон… Я хотела сразу перейти в батальон, но Тузин мне не нравился.
– Так-так, продолжай.
– Тузин не нравился. Такой это раскисший сухарь, а Батраков вообще женщин ненавидит.
– Точно, – подтвердил Звенягин.
– Букреев, судя по словам Анатолия, хороший человек. Вот к нему пойду и попрошусь.
– К Букрееву? Тут надо померекать…
– Я была в морской пехоте. На перевалах была, зимой.
– На перевалах! На перевалах матросы бились на земле, а ты позади раненых перевязывала, – строго начал Звенягин. – А морская пехота в десанте совсем другое. Спроси у Ольги, что это значит. Ты знаешь, как немцы побережье укрепляли? Так вот, Татьяна. Повоевала ты достаточно. Кончится война, будете примерными женами, детей будете рожать, бросите автоматы, пистолеты и займетесь своим делом.
– Рано еще об этом говорить, – возразила Таня. – Рано.
– Сами мы с врагом справимся. Ты еще ни одного ребенка не родила, а в десант… Ты должна испытать чувство материнства…
Таня порывалась что-то сказать Звенягину, но, видимо, сдерживалась. Щеки ее горели.
– Прости, если что не так, – сказал Звенягин, – и давай поставим другую пластинку.
– Нет, я хочу продолжать разговор. Если хотите знать, если хотите знать…
– Ну-ну… хотим знать.
– Я уже имела ребенка, Павел Михайлович, – выпалила она.
– Имела? – Курасов нахмурился.
– Вот оно что, – Звенягин шутливо почесал затылок. – Как же это так?
– У меня был муж, военный командир. Он был убит под Москвой. Ребенок мой с мамой.
– Мама где? Что же ты молчала до сих пор! – воскликнул Баштовой.
– Мамы нет и нет… ребенка. Не спрашивали, и молчала. – Таня охватила лицо руками, и по пальцам потекли слезы. Курасов усадил ее рядом с собой, и по его лицу было заметно, что он не знал, как ему держаться.
– Вот такие дела! – Звенягин покряхтел. – Растревожили раны.
– Что с мамой все же? – спросил Баштовой, присаживаясь к Тане. – Умерла, что ли?
– Не знаю. –