Сотрудник гестапо. Генрих ГофманЧитать онлайн книгу.
бронетранспортерами. На станции с прибывающих эшелонов сгружали танки, артиллерийские установки, ящики с боеприпасами. В центре города, на территории церкви, громоздились пирамиды бочек с горючим. Возле полуразрушенного здания завода возвышались штабеля снарядов и мин.
Из разговоров с немецкими солдатами Дубровский узнал, что на этот участок фронта гитлеровцы перебросили новые соединения из Италии и Австрии. Солдаты высказывали предположение, что в скором времени начнется новое наступление германских войск в направлении излучины Дона.
Собрав ценные сведения о противнике в Горловке, Леонид и Пятеркин отправились в Макеевку. Здесь войск было еще больше. Почти в каждом доме размещались немецкие солдаты, во дворах и на улицах стояла боевая техника.
Поразмыслив, Дубровский решил направить Пятеркина через фронт к Потапову, чтобы своевременно сообщить советскому командованию о крупном сосредоточении вражеских войск, а сам решил пойти в Сталино, надеясь пристроиться там в одной из немецких комендатур.
Из Макеевки на шоссе они вышли вместе. Отыскав в степи заброшенный стог прошлогодней соломы, забрались в него передохнуть. Здесь Дубровский написал на листочке бумаги подробный отчет о добытых сведениях и собственноручно зашил донесение за подкладку истрепанной куртки Виктора. Перед тем как отпустить от себя паренька, Дубровский договорился с ним, что через две недели Пятеркин вернется на территорию, занятую врагом, и придет в Малоивановку к сестрам Самарским. К тому времени Леонид намеревался сообщить Самарским о своем местонахождении или в крайнем случае сам встретить у них Виктора.
Вечером на развилке дорог они расстались. Долго еще стоял Дубровский возле обочины, вглядываясь в одинокую фигурку, уверенно вышагивавшую по грязной весенней дороге. За время совместных скитаний по вражескому тылу он полюбил этого шустрого вдумчивого паренька, который наравне со взрослыми мужественно переносил все тяготы и невзгоды войны, обрушившиеся на его еще не окрепшие плечи.
«Ничего, этот выдюжит, – думал Дубровский. – Только бы не подловили при переходе через линию фронта».
А через девять дней Дубровский уже сам стучался в окно дома сестер Самарских. Дверь открыла Евдокия Остаповна. Признав бывшего постояльца, она пустила его в дом.
– Одна я нынче, боязно открывать было, – призналась она.
– А сестра куда подевалась?
– В город, на базар, уехала. Продать кое-что надо.
Из дальнейших разговоров Дубровский узнал, что капитан Дитрих вместе со своими солдатами выехал из Малоивановки в неизвестном направлении. Да и комендант-ефрейтор тоже покинул эту деревню. Теперь новую комендатуру в Малоивановке возглавлял какой-то лейтенант.
Все это Евдокия Остаповна рассказала Дубровскому, пока тот, сняв сапог, разбинтовывал ногу. От изнурительной беспрестанной ходьбы у Леонида открылась рана. Последние два дня он заметно прихрамывал. Каждый шаг болью отдавался в раненой ноге. Весь бинт и портянка пропитались