Пастыри. Черные бабочки. Сергей ВолковЧитать онлайн книгу.
высказал предположение граф, – или все же у этих несчастных господ и дам было что-то общее, объединяющее?
– А-ул-ики? У-лики-то есть? – вклинилась Яна.
– Слушайте дальше, – Громыко снова раскрыл папку, пошелестел бумагами. – Значит, по уликам: кроме буквы «г» на лбу и предположительно схожих орудий преступления – заточки, ножей каких-то чудных самодельных, тесака острющего, особо ничего и нет. Ну так, мелочи – там нечеткий след ноги, тут размазанный палец, в картотеке не значащийся… Глухо, короче. По заключению экспертов, убийц от трех до пяти человек. Необычайной физической силы люди и скрытные очень. Самое главное – ни одного свидетеля нет! Во всех девяти случаях никто ничего не видел, хотя одно убийство произошло вообще на оптовке в Талдоме, в туалете рыночного кафе! И официантки, и посетители видели потерпевшего, моряка того самого, дальнего плавания. И даже как он в туалет зашел, видели. А спустя минут десять его там и нашли – кишки наружу, дырка в сердце. И буква «г» на лобешнике.
– Ну не призраки же это все сделали! Чертовщина какая-то! – не выдержал Илья.
– Именно что чертовщина, Илюха! – Громыко скривился. – Теперь внимательно слушайте, к главному подхожу.
У всех потерпевших в биографии есть только два маленьких, ничтожных объединяющих эпизодика. В одна тысяча девятьсот восемьдесят замшелом году все они, все девять, работали в некоем пионерском лагере. На разных должностях, в разные смены, но работали! Это – раз!
И у всех у них за какое-то время до того, как они оказались в Подмосковье, в жизни начали случаться неприятности. Да чего там – неприятности, бляха-муха, жизнь начала рушиться! Конкретно, такая непруха навалилась – только держись! Это – два!
Громыко шумно выдохнул и опрокинул стакан. Пока он закусывал пряником, за столом царила напряженная тишина.
– М-да… – протянул наконец граф и покачал головой. – Дело и впрямь попахивает вмешательством потусторонних сил. А карта с отметками мест убийств у вас есть, Николай Кузьмич?
Громыко молча вытащил из папки и протянул Торлецкому пятнистый кусок карты Московской области, покрытый красными кружками и стрелками. Граф, Яна и Митя склонились над ним, разглядывая зловещий многоугольник.
– Лагерь… Пионерский лагерь… – задумчиво пробормотал Илья, что-то припоминая.
– Илюха, ты чего? – не понял отставной майор. – Да не ломай ты голову, мы весь этот лагерь проверили на сто рядов. Был, был там какой-то инцидент, дети в тайге пропали, с концами. Первое, что на ум приходит, – месть родителей. Но они, родители эти несчастные, тут ни сном ни духом! Во-первых, многих уже и в живых-то нет, кто спился, кто руки на себя наложил, кто в аварию попал, а во-вторых, у всех ныне живых алиби стопроцентное – не было их в Подмосковье в последние годы. Сто пудов – не было…
– Почему вы так уверены, Николай Кузьмич? – оторвался от карты Торлецкий.
– Да потому что все они живут в городе Иркутске и Иркутской области, – махнул рукой Громыко, и закончил: –