Полковнику никто не пишет. Габриэль Гарсия МаркесЧитать онлайн книгу.
начале восьмого на башне зазвонили колокола киноцензуры. Отец Анхель, получавший по почте аннотированный указатель, пользовался колоколами, чтобы оповещать паству о нравственном уровне фильмов. Жена полковника насчитала двенадцать ударов.
– Вредная для всех, – сказала она. – Уже почти год идут картины, вредные для всех. – И, опустив москитную сетку, прошептала: – Мир погряз в разврате.
Полковник не откликнулся. Он привязал петуха к ножке кровати, запер двери дома, распылил в спальне средство против насекомых. Потом поставил лампу на пол, подвесил гамак и лег читать газеты.
Он читал их в той последовательности, как они выходили, от первой страницы до последней, включая объявления. В одиннадцать часов горн возвестил наступление комендантского часа. Через полчаса полковник кончил читать, открыл дверь во двор, в непроницаемую тьму, и помочился, подгоняемый комарами. Когда он вернулся в комнату, жена еще не спала.
– Ничего не пишут о ветеранах? – спросила она.
– Ничего. – Он погасил свет и улегся в гамак. – Раньше хоть печатали списки пенсионеров. А теперь вот уже пять лет не пишут ничего.
Дождь начался после полуночи. Полковник задремал, но тут же проснулся, разбуженный болью в желудке. Услышал, что где-то в доме капает. Завернувшись с головой в шерстяное одеяло, он пытался определить, где именно. Струйка ледяного пота стекала вдоль позвоночника. У него был жар, и ему казалось, будто он плавает по кругу в каком-то студенистом болоте. Кто-то с ним разговаривал. А он отвечал, лежа на своей походной кровати.
– С кем ты разговариваешь? – спросила жена.
– С англичанином, который нарядился тигром и появился в лагере полковника Аурелиано Буэндии, – ответил полковник. Он повернулся на другой бок, весь пылая от лихорадки. – Это был герцог Мальборо.
Утром полковник чувствовал себя совсем разбитым. Когда колокола ударили к мессе во второй раз, он выпрыгнул из гамака и оказался в мутном предрассветном мире, потревоженном пением петуха. Голова все еще кружилась. Тошнило. Он вышел во двор и сквозь тихие шорохи и смутные запахи зимы направился к уборной. Внутри деревянной, под цинковой крышей будки пахло аммиаком. Когда полковник откинул крышку, из ямы тучей взлетели треугольные мухи.
Тревога оказалась ложной. Сидя на неструганых досках, полковник испытывал досаду. Позыв сменился глухой болью в кишках.
– Никакого сомнения, – прошептал он. – В октябре со мной всегда так. – И застыл в позе доверчивого ожидания, пока не угомонились грибы, растущие у него в животе. Затем опять пошел к дому за петухом.
– Ночью ты бредил в лихорадке, – сказала жена.
Она уже начала уборку, отойдя немного после недельного приступа болезни. Полковник попытался вспомнить.
– Это не лихорадка, – солгал он. – Мне снова снилась паутина.
Как всегда после приступа, жена была в возбужденном состоянии. За утро она уже успела перевернуть все в доме вверх дном. Переставила все вещи, за исключением часов и картины с нимфой. Жена полковника была такой маленькой и бесплотной, что