Прощай, Византия!. Татьяна СтепановаЧитать онлайн книгу.
с детьми, – сказала она.
– Не подумайте ничего такого. Просто когда тут наши ругались по поводу того, какого врача пригласить, все сошлись на детском психологе. А мое мнение – Левику нужен психиатр, его надо поместить в реабилитационный центр, пока не поздно, пока еще можно что-то сделать. Ну, туда, где лечат детей, переживших нервное потрясение.
– Возможно, это будет нелишнее.
– Зоя, ты уже познакомилась с Ниной Георгиевной? – В гостиную вошла Варвара Петровна. – Идемте со мной, я вас устрою наверху. А ты, Зоя, остаешься или едешь?
– Остаюсь. – Зоя посмотрела на часы. – Поздно уже, завтра вставать рано. У нас тут завтра похороны. Костя говорил вам?
– Да, – ответила Нина. – Он сказал мне по телефону, что мать Левы погибла на его глазах. Это был несчастный случай?
– Дуню убили, – сказала Варвара Петровна. – Мы все еще никак не можем в это поверить… Не можем прийти в себя от этого страшного несчастья. Страшного, страшного! – Она повысила голос, словно стараясь быть услышанной кем-то в этом таком тихом, таком старом, таком большом спящем доме.
Они с Ниной поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж.
– Вот ваша комната, отдыхайте. Завтра я вас сама разбужу. Мы все с утра уедем на кладбище, потом – на поминки. А вы с мальчиком останетесь. Тут придут две женщины убираться. Мы не держим постоянной домработницы, я сама справляюсь. Но два раза в неделю непременно приглашаю помощниц по хозяйству.
– У Левы есть няня? – спросила Нина.
– Сейчас нет.
– Нет? А как же?..
– Няня была, но ушла. Сказала, что не может оставаться здесь. – Варвара Петровна направилась к двери. – Молодая, нервы, видно, сдали. Две смерти одна за другой…
– Две смерти?
– Дуня, бедняжка, а три месяца назад скончался ее отец, хозяин этого дома Константин Ираклиевич – прямо здесь, в своем кабинете, – голос Варвары Петровны звучал глухо.
Она ушла, плотно прикрыв за собой дубовую дверь. Нина оглядела комнату – гостевые апартаменты маленькие, но уютные. И диван, кажется, мягкий. Она зажгла лампу на подоконнике. Достала телефон и послала Кате эсэмэску: «Я на месте, знакомство состоялось».
Все было как-то странно, непривычно. Этот дом. Эта чужая обстановка. Эти люди. Эта шифровка – «Юстас – Алексу». Наконец, эта роль, которую надо было играть ради того, чтобы тбилисские родичи, замученные нуждой, наконец-то зажили по-человечески. Вспомнив о родственниках, Нина внезапно вспомнила и другое: покойная бабушка Ольга, сестра деда Тариэла, врач-рентгенолог, проработавшая полвека в ведомственной поликлинике МВД, что на Петровке, однажды рассказывала о том, как в пятидесятом году она делала рентгеновский снимок зуба Лаврентию Берии.
«Он наблюдался в Кремлевской больнице только формально, – рассказывала она. – Они все так делали. Там их больничная карта должна была быть без сучка без задоринки. А лечиться по-серьезному приезжали в поликлиники своих ведомств. Помню, как сейчас, меня срочно вызвал главврач. Он был сильно взволнован.