Запрет на вмешательство. Макс ГлебовЧитать онлайн книгу.
ему, откуда это известно мне, я не мог.
Тем не менее, наш временный командир заметил что-то такое на моем лице. После окончания боя он регулярно поглядывал в мою сторону, но до этого момента так ничего и не спросил.
– Боец, у тебя вопрос? – старлей развернулся ко мне всем корпусом.
– Красноармеец Нагулин, – представился я, сделав шаг из строя, – товарищ старший лейтенант, мы идем к фронту. Обстановка не вполне ясна, но судя по всему, она сильно ухудшилась за последние часы. У нас есть винтовки ваших погибших бойцов и расчета пулеметной платформы. Сейчас их несут ваши люди, но, может быть, имеет смысл раздать это оружие нам?
– Будет надо – раздадим, – отрезал старлей, ничего не объясняя, – Разобрать носилки с ранеными! Мы выдвигаемся.
– Товарищ старший лейтенант…
– Выполняйте приказ, боец. Или мне его повторить? – старлей нехорошо сощурился, а за его плечом сержант в форме НКВД потянулся к оружию.
Ну, выполнять, так выполнять.
– Есть, – четко ответил я, поедая глазами начальство, ибо проверять, что будет дальше, если я начну настаивать, мне совершенно не хотелось.
– Вот так-то лучше, – просипел окончательно севшим голосом старлей и широким шагом отправился в голову начавшей движение колонны. Сержант еще некоторое время смотрел на меня недобрым взглядом, но потом развернулся и побежал вслед за командиром.
Армейская дисциплина, особенно в боевой обстановке – штука, несомненно, замечательная, но я совершенно не собирался продолжать выпрашивать у командира винтовку. Я всего лишь хотел сказать ему, что идти вдоль железнодорожных путей по ходу поезда, чтобы попасть в Умань – дело бесперспективное. Если мы так поступим, то километров через сорок, а это для нашей колонны очень много, окажемся на станции Христиновка. Только оттуда есть ветка к Умани, которая идет практически в обратном направлении – на юго-восток. Сама Умань сейчас от нас километрах в двадцати пяти к югу, и если уж туда идти, то лучше напрямик через поля и перелески, а не вдоль железки, которая мало того, что сильно удлиняет путь, так еще и как магнитом притягивает немецкую авиацию. Последнее, конечно, прямо сейчас не так страшно, поскольку уже темнеет, и до утра вражеские самолеты над нами не появятся, но вот то, что к моменту нашего прибытия к Христиновке мы все еще застанем там наших, а не немцев, весьма сомнительно.
– Ну что, Петя, нарвался? – за размышлениями я не заметил, как рядом со мной оказался Борис, – Много ты болтаешь, причем не там, где надо. Я вот тоже поговорить люблю, но всегда знаю, где это можно делать, а где нельзя. Это же НКВД, понимать надо. А ты приказы обсуждать, да в боевой обстановке. Видел, как тот сержант винтовку лапал? Не сомневайся, шмальнул бы не раздумывая, по одному движению брови командира.
– Да я и не сомневаюсь, – не стал я спорить, – это по его лицу видно было.
– Ты у себя в тайге, я смотрю, одичал совсем. Держись меня, а то пропадешь. Скажи спасибо, что никто старлею