Юный стратег. Андрей ПрохоренкоЧитать онлайн книгу.
друг друга мелкими набегами.
Абальгам для прояснения отношений с Абулаем прибыл на Дарн инкогнито. Он даже не решился совершать, как обычно, телепортацию, посчитав в сложившихся условиях этот способ перемещения опасным для себя. Кто знал, что было на уме у Абулая, который в определенные моменты был готов на все ради выигрыша. Я еще раз подчеркиваю, что какие-либо моральные и этические нормы, выполнение и соблюдение законов, еще какая-либо ерунда в делах правления не соблюдались. Действовал между тэйонами (правители сразу нескольких планет) и даэнами (представители элиты высших рас Сэпилса) один принцип: кто первый добрался до цели, тот забирает все и устанавливает свои порядки. И эта система ценностей и правил игры не менялась.
Да, конечно, договоренности соблюдались, но приходило время, и они нарушались, в результате чего заключались новые и так до бесконечности. Поэтому надеяться на порядочность или еще на подобные ложные точки опоры не приходилось. Расплата за подобные просчеты могла последовать незамедлительно и неотвратимо. Поэтому Абальгам учел риски.
Абулай встретил Абальгама, как самого близкого и лучшего друга, что еще больше не понравилось Абальгаму. Он сразу же заподозрил недоброе, но виду не подал и принял правила игры, предлагаемые Абулаем: начал также раскланиваться, вынужденно шутить и играть роль близкого друга, который давно не видел товарища. Абулай между тем развлекал Абальгама, заверял его в дружбе, говорил, как ему близки идеалы коалиции, тепло отзывался об Обогае, – в общем, всячески уверял Абальгама в дружественности своих намерений. Абальгам в ответ также улыбался, делал самые разные жесты, означающие доверие, прикладывал руку к сердцу, отзываясь об Абулае, к голове, намекая на его ум, рассказал даже несколько секретов, которые побудили Абулая задуматься, и лишь затем перешел к делу.
Два могущественных даэна в одиночестве сидели на террасе. Между ними находился стол причудливой формы, на котором, подчиняясь мысленному желанию каждого, то возникали, то исчезали напитки или блюда с самой разнообразной пищей. Абальгам, впрочем, много не ел и не пил. Он только лишь со всей осторожностью делал несколько глотков и ставил сосуд на место. Перед тем, как что-либо попробовать, Абальгам незаметно делал полный анализ содержимого и только после этого надпивал жидкость или пробовал фрукты. Конечно же, Абулай знал об этом, но виду не подавал. Он не приказывал к нынешней беседе что-то подсыпать в пищу или питье гостю.
Абулаю даже доставляло удовольствие то, что Абальгам так внимательно и последовательно, ничего не пропуская, исследует пищу и напитки. «Пусть помучается», – примерно так рассуждал Абулай, наблюдая за Абальгамом, который то ли не хотел, то ли не считал нужным сразу приступить к беседе. Два «друга» говорили как бы ни о чем, рассуждая о событиях, как будто бы и не было войны. Эта безделица их, как было видно из беседы, совсем не волновала. Абулай куражился, откровенно высказываясь о некоторых вещах, подсмеиваясь