The Game. Игра. Алессандро БариккоЧитать онлайн книгу.
Кроме того, было подмечено, что наклонная плоскость умеренного бедствия вроде бы по-особому конгениальна самому распространенному среди интеллигенции типу: способному страдать, упорному в продвижении, одаренному скорее терпением, нежели фантазией; по сути, консервативному. Поскольку ему легче воспринимать мир, когда этот мир движется с умеренной скоростью, он тормозит движение; поскольку в общем и целом ему ближе игра в защите, он лучше проявляет себя в присутствии врага и в преддверии катастрофы; поскольку в общем и целом он не расположен к игре в нападении, то боится будущего.
Таким образом, человеческий род по возможности старается избегать слишком длительного пребывания в открытом поле изобретений, приводя свои племена, каждый раз, когда это может получиться, к партии, более соответствующей их способностям, то есть ставя их под защиту памяти. За оградой вещей, которые нужно спасти, мы отдыхаем, откладываем яйца и облегчаем себе бремя будущего, отодвигая насколько возможно очередной дефицит продовольствия, который выгонит нас из наших нор.
Так или иначе, я в конце концов решился написать ту книгу и в самом деле написал, публикуя кусками, в газете: способ, который мне казался изумительно варварским. Свой труд я хотел назвать «Мутация». Но главный редактор газеты – гений в своей сфере – долго вчитывался в заглавие и наконец изрек: «Нет. „Варвары“ гораздо лучше».
Я иногда бываю покладистым, так что и назвал ее – «Варвары».
Только добавил подзаголовок: «Очерк о мутации».
И вперед.
Первым делом случилось нечто, застигнувшее меня врасплох: приходилось прилагать массу усилий, дабы убедить людей, что моя книга не направлена ПРОТИВ варваров. Люди так хотели внимать убедительным и блестящим речам о всеобщем обрушении, в котором виноваты ТЕ САМЫЕ, что, едва увидев заглавие, впадали в умонастроение, заставлявшее их в любом тексте вычитывать одни и те же мысли: все рушится, а виноваты ТЕ САМЫЕ.
Честное слово.
Я мог сколько угодно твердить, что никаких варваров, как ясно изложено в книге, не существует, что это мы все меняемся, причем на глазах, – но они не уставали благодарить меня за то, что я обличил бесчинства, творимые ТЕМИ САМЫМИ. Наверное, следовало бы избрать другое заглавие, например, «Да здравствуют варвары!», но нельзя быть уверенным, что и это бы сработало. Если человек тихо-мирно откладывает яйца в норах, огражденных вещами, которые нужно спасать, под теплым одеялом радующего взор упадка, не так-то легко его оттуда выманить. Инерция коллективного мышления склонялась к приятно будоражащему предвестию грядущего апокалипсиса, призванного погубить прекрасную душу мира: направить такой ход мысли в обратную сторону было невероятно трудно, а порой невозможно.
С тех пор прошел добрый десяток лет, и теперь я могу повторить мысль, которая все это время меня утешала: образ коллективного мышления изменился, племя вышло из нор, и лишь немногие сегодня объясняют происходящее сказочкой