В тени сгоревшего кипариса. Николай ИнодинЧитать онлайн книгу.
танков цели не видят, но нестись навстречу смерти, не стреляя нет никакой мочи, они бьют по любым подозрительным местам. Среди танков встают новые разрывы, но из пушек образца тысяча восемьсот лохматого года в движущуюся цель попасть нелегко.
– В винограднике, гады! – из-за треска помех не разобрать, кто из командиров первым засек позиции батареи.
Да, вспышки дульного пламени и струи дыма вылетают именно оттуда, и лозы валятся, срезанные осколками и пулеметными очередями. Потом в ряды перекрученных стволиков врезаются танки. Если хозяин выживет, урожай винограда с этой земли он увидит нескоро. Разъяренные танкисты потеряли страх смерти, танки взбесившимися носорогами втаптывают в землю все, что механики успевают заметить в закрытые триплексами смотровые щели. Пушки молчат – в свалке легко попасть по своим. Не умолкают пулеметы – ими броню не пробить.
Сорванным голосом Клитин останавливает подчиненных только тогда, когда с грунтом перемешано всё – пушки, люди, лошади и зарядные ящики.
Лейтенант плюет на возможность поймать пулю под шлем, по пояс вылезает из люка – осмотреться.
Что это? Кино про Чапаева? Рассыпавшись лавой, отсекая итальянцев от города, скачет кавалерия, сверкает поднятыми над головой клинками. Перед конницей переваливаются на неровностях грунта танки взвода управления. Вот они добрались до группы автомобилей, им навстречу выходит человек с белой тряпкой в поднятой руке. Танк комбата останавливается, из башни выпрыгивает Барышев, направляется в дом. Несколько конников спрыгивают на землю и идут следом. В наушниках голос Мотылевича:
– Юра, кажется, поймали генералов! Сдаются, сволочи! Подтягивай роту ближе, если где вздумают отбиваться, станем давить!
Еще радость. Заводится танк политрука и направляется вслед за ротой, из люка высовывается командир – бледный, но живой, чертяка. Показывает – ничего не слышу. Но улыбается. Хорошо!
Город взят. Победители заканчивают прочесывать территорию, ловят последних врагов. Итальянцев перестали поднимать на штыки, они охотно поднимают руки – понимают, что в плену шансы пережить войну выше.
Из погребов и подвалов выбираются местные жители, начинают хлопотать по хозяйству – сначала робко и неуверенно. Потом, когда поймут, что новые оккупанты не собираются грабить, убивать и насиловать, заживут, будто ничего и не произошло. Кроме тех, конечно, чьи дома разрушены во время боя, тех, чьи сады и виноградники перепаханы снарядами и гусеницами танков. Но живым нужно жить, и будут восстанавливаться дома, по весне зазеленеют молодые посадки – Корча в боях пострадала не сильно.
Танкистов отвели в тыл сразу после боя. Командиры довольны – батальон показал себя хорошо. За двое суток боев безвозвратные потери – пара Т-26 и три экипажа. Пять танков можно восстановить своими силами, двум нужен заводской ремонт. Через сутки боеспособных танков будет больше, чем экипажей – пока не вернутся из госпиталя раненые. Союзники оценили силу и мощь танковой атаки. Майор