Бегущий за «Алыми парусами». Биография Александра Грина. ОтсутствуетЧитать онлайн книгу.
обошел дерево и видя, что я точно работаю, сшиб лапой тонкий гнилой пень. Вдруг, к облегчению моему, послышались голоса рубщиков с соседнего участка, и медведь убежал, а я долго затем сидел, откуриваясь махоркой и не смея двинуться с места; потом рубщики проводили меня до тропы.
Теперь мне интересно вспоминать свои работы, потому что прошло много лет, стерших ощущение грязи, вшей, изнеможения и одиночества, но тогда это было не так интересно – было разнообразно и трудно.
Жажда необычного, громкого, далекого от «тихих будней» окуровской Руси, изведанных им сполна, вела его по каменистым дорогам, бросала на горячие пески, манила в чащи лесов, казавшихся таинственными… Скитаясь по России, он перепробовал самые различные профессии. Грузчик и матрос «из милости» на случайных пароходах и парусниках в Одессе, банщик на станции Мураши, землекоп, маляр, рыбак, гасильщик нефтяных пожаров в Баку, снова матрос на волжской барже пароходства Булычов и Ко, лесоруб и плотогон на Урале, золотоискатель, переписчик ролей и актер «на выходах», писец у адвоката. Впоследствии Грин вспоминал, что он «в старые времена в качестве «пожирателя шпаг» ходил из Саратова в Самару, из Самары в Тамбов и так далее». Если даже «пожиратель шпаг» – метафора, то метафора эта красноречива, она выбрана не случайно. Его хождение в люди само напоминает легенду, в которой физически слабый человек обретает богатырскую силу в мечте, в неизбывной вере в чудесное.
Долгие годы, как писал Грин много лет спустя, оставалось у него от этих странствий «ощущение грязи, вшей, изнеможения и одиночества». Наивная мечтательность, навеянная чтением Райдера Хаггарда и Густава Эмара, никак не могла соприкоснуться с жестокой, грубой действительностью. Бездуховность окружающей жизни юноша воспринимал с болезненной остротой. Но было в уральских странствиях и другое, что оценил он далеко не сразу: крупицы душевной доброты, бесхитростного интереса к необычному, бескорыстия и сердечной широты, рассеянные там и тут в людях. Пройдет каких-нибудь 6–7 лет, и начинающий писатель Гриневский соберет эти крупицы, выплавив из них бесценные самородки своих замечательных романтических рассказов. Золотоискатели, рудокопы, лесные охотники, путешественники и бродяги стали постоянными героями Грина.
Считается, что моделью Гринландии с ее Зурбаганом, Лиссом и Каперной послужили Севастополь и другие черноморские города Крыма. Но это не совсем так. Гриновская Гринландия – более обширная страна. Многое дали для ее создания и старая Вятка, и поволжские города, где жил Грин во время своих странствий, и, конечно, Архангельский север. Не будет большим преувеличением сказать, что Крым дал географию этой стране, «население» же привела сюда творческая фантазия и жизненный опыт Грина со всех концов России.