Сталин. После войны. Книга 1. 1945–1948. Николай СтариковЧитать онлайн книгу.
китель, так никогда и не надев помпезную форму.
Продолжение мемуаров Штеменко дает немалую пищу для размышлений:
«Еще раз, уже после войны, на заседании Высшего Военного Совета, председателем которого был И. В. Сталин, а секретарем довелось быть мне, всем присутствующим пришлось выслушать выступление Сталина по вопросу скромности руководителей и недопустимости зазнайства и мании величия: на этом заседании рассматривалось письмо, поступившее на одного из видных военных. Таким образом, И. В. Сталин, хотя и неоднократно высказывался как письменно, так и устно против зазнайства, отрыва руководителей от масс, нескромности, сам, тем не менее, решительно не пресекал непомерное возвеличивание своей личности»[21]..
Вопрос, как Сталин относился к тому, что сегодня называется «культом личности», к постоянному возвеличиванию своей персоны, – один из ключевых к пониманию Иосифа Виссарионовича. Многие мемуаристы пишут, что Сталин возмущался по поводу своего «культа». Но – не пресекал его, что называется, на корню и раз и навсегда. Почему? «Было бы наивным утверждать, что И. В. Сталин имел только положительные качества. Даже он сам, эти слова приведены мной в повествовании, говорил, что люди в Сталине видят только одно хорошее, но таких людей на свете нет», – заметил в своих мемуарах маршал А. Е. Голованов[22].
У нас есть возможность послушать самого Сталина, который в 1937 году в беседе с немецким писателем Лионом Фейхтвангером ответил на этот вопрос[23].
«Фейхтвангер. Как человек, сочувствующий СССР, я вижу и чувствую, что чувства любви и уважения к вам совершенно искренни и элементарны. Именно потому, что вас так любят и уважают, не можете ли вы прекратить своим словом эти формы проявления восторга, которые смущают некоторых ваших друзей за границей?
Сталин. Я пытался несколько раз это сделать. Но ничего не получается. Говоришь им – нехорошо, не годится это. Люди думают, что это я говорю из ложной скромности.
Хотели по поводу моего 55-летия поднять празднование. Я провел через ЦК ВКП(б) запрещение этого. Стали поступать жалобы, что я мешаю им праздновать, выразить свои чувства, что дело не во мне. Другие говорили, что я ломаюсь. Как воспретить эти проявления восторгов? Силой нельзя. Есть свобода выражения мнений. Можно просить по-дружески. Это проявление известной некультурности. Со временем это надоест. Трудно помешать выражать свою радость…
Фейхтвангер. Я говорю не о чувстве любви и уважения со стороны рабочих и крестьянских масс, а о других случаях. Выставляемые в разных местах ваши бюсты – некрасивы, плохо сделаны. На выставке планировки Москвы, где всё равно прежде всего думаешь о вас, – к чему там плохой бюст? На выставке Рембрандта, развернутой с большим вкусом, к чему там плохой бюст?
Сталин. Вопрос закономерен. Я имел в виду широкие массы, а не бюрократов из различных учреждений. Что касается бюрократов, то о них нельзя сказать, что у них нет вкуса. Они боятся, если не будет бюста Сталина, то их либо газета, либо начальник обругает, либо посетитель удивится. Это
Там же. С. 554–555.
Лион Фейхтвангер был в СССР два раза: в 1929 году и в декабре 1936 – феврале 1937 года. После второй поездки он написал книгу «Москва 1937».